Два похода на Кольский - мечты и реальность. часть 1

Рослик Роман




Ой, дорога, ты дорога,
Между сосен и берез!
То крута, а то полога…
Сколько ты видала слез!
А.Суханов. 

Два похода на Кольский - мечты и реальность.

Поход первый.
Идеей похода на Кольский полуостров заразил нас Александр Волков - "бывалый турист", объехавший добрую половину Карелии на велосипеде и ходивший в водные походы по Варзуге и Йоканге (Кольский полуостров). Его красочные рассказы о походах на север, разжигали в наших душах рыбацкий азарт. Немалую роль, естественно, сыграли и цветные слайды, где на фоне девственной природы были запечатлены многокилограммовые щуки, красовались серебристые хариусы и пятнистые кумжи.
Александр, как начальник и проводник группы, давал нам дельные советы при сборе снаряжения, объяснял климатические особенности тамошней погоды, рассказывал о горах и лесах, об озерах и болотах, о грибах и ягодах. Повествовал он также о медведях и оленях, о комарах, мошке и прочей экзотике. Говорил Александр и о белых ночах, когда солнце лишь заходит за ближайшую сопку, а через три - четыре часа вновь пробуждает притихшую было природу…
Снаряжение мы начали собирать еще в начале весны, стараясь всеми правдами и неправдами избавиться от лишнего веса. Однако, несмотря на палатки, сшитые из парашютного шелка, миски и кружки, выполненные из консервных банок, вес рюкзаков (при учете общественных и личных вещей - продуктов и прочего) оказался довольно порядочным и колебался между 30-35 килограммами на человека.
Предстоящий поход был рассчитан на 20 дней при учете полной автономии, и поэтому еда занимала около 15 кг, личные вещи - 12 кг, остальной вес приходился на общественное снаряжение, куда входили две небольших пилы, топор, коптильня, целлофановый тент, противень для жарки грибов и т.п...
И вот после долгих сборов наша группа в составе пяти человек, наконец, загрузилась в поезд Москва-Мурманск, в котором предстояло ехать более 40 часов до станции Оленегорск.
Долгой дорогой мы продолжали обсуждение нашего путешествия, которое было спланировано, естественно, Александром - маршрут представлял собой "пешую прогулку" по горам и лесам к заветной речке Саре, на многочисленных порогах которой предполагалось ловить различную рыбу, начиная от щуки и кончая кумжей и форелью.
Поезд прибыл на станцию Оленегорск около десяти часов утра и мы, засидевшиеся в вагоне, дружно высыпали на перрон.
С легкостью вскинув на себя походный скарб, группа двинулась к автобусной остановке - необходимо преодолеть около восьмидесяти километров пути до начала пешего маршрута… Многочисленные частники, завидев нашу процессию, стали наперебой предлагать свои услуги. Однако, как выяснилось, цены на автобусные билеты оказались значительно ниже, поэтому предпочтение было отдано автобусу.
На улице пасмурно и прохладно - около 16 градусов, но это не пугает мелкую беломорскую мошку, так и норовящую обжечь тебя своим болезненным укусом (от назойливых насекомых временно пришлось прятаться в гостеприимном здании автобусной станции).

* * *
Натужно гудит двигатель старенького ЛАЗа, когда он с трудом преодолевает очередной подъем. По обеим сторонам дороги простираются бесконечные заболоченные лесные массивы, проплывают многочисленные озерца и речушки с пасущимися на них утками. Вдалеке на сопках виднеется огромная спутниковая антенна и громадные треугольные сооружения из стекла и бетона, по-видимому, также связанные с космической промышленностью. Неожиданно вдоль обочины промелькнули несколько вросших в землю дотов, со зловеще смотрящими черными амбразурами, а за ними показалась воинская часть. Несколько обшарпанных ветром домов, заброшенные казармы да поломанная техника за воротами с красной звездой - вот все, что осталось от боеспособной когда-то воинской части. Перестройка своими грязными руками добралась и до этих мест - защищать нас теперь некому…
Небольшой городок Ревда - место нашей очередной пересадки, встретил нас своим спокойным бытием - магазины, все как один, были закрыты на обед… Здешние собаки не обратили на нас ровно никакого внимания - они, как и вся их братия, всецело были поглощены поисками пищи. Местное население также не встревожилось нашим появлением - кто-то спешил с удочкой на ближайшее озеро, кто-то возвращался домой с корзиной грибов или ягод, словом люди не упускали малейшей возможности в добыче хлеба насущного.
У местного рыболова мы поинтересовались на счет горного перевала Эльморайок, ведущего на Сейдозеро (промежуточная походная точка).
- Часа за четыре добежите до озера, - бросил он.
- А как там рыбалка спрашиваем?
- Года три назад бывал там, ловил неплохо…
Два местных парня интересуются нашим маршрутом, и, в свою очередь, предлагают нам посетить реку Воронью.
- Там всякая рыба есть: и щука крупная, и окунь, даже семга заходит, - говорят они.
Однако у нас своя цель - река Сара и ее пороги… 

* * *
Очередной автобус забросил группу прямо к предгорьям перевала - горному руднику Ильма. Здесь мы решили сделать основательный обед, - необходимы силы для штурма перевала, да и время уже близилось к пяти вечера.
Подойдя к озеру, расположенному по соседству с рудником, разводим костер и начинаем готовить трапезу. Вода в озере несколько смутила своим качеством - в нее вливался ручей, идущий от заводских строений, и, хотя ручьевая вода была абсолютно прозрачна, Александр, взяв котелки, отправился за водой на завод.
Вернувшись с полными котелками, он поясняет:
- Все нормально, воду из озера пить можно - сами рабочие ее употребляют. 
Сварив банку тушенки и кубики "Кнорр", купленные в городской палатке, восполняем утерянные калории и рвемся к перевалу. Земля стремительно бежит под ногами…
С правой стороны, заслоняя клонящееся к закату солнце, огромной серой громадой нависает гора Аллуайв высотой 1050м. Отвесная стена ее теряется в пелене голубых сумерек. Слева горы кажутся более пологими, однако множество каменных осыпей, гряды крупного булыжника, волнами опускающегося на дно ущелья, представляют для неопытного путешественника огромную опасность - путь на вершину здесь может быстро закончиться стремительным и опасным для жизни спуском. 
Наконец узкая грунтовая тропинка упирается в каменный свал. Начинается подъем. Распластавшись по склону и цепляясь за выступающие камни, движемся вперед. Кажется, что рюкзак за спиной потяжелел килограмм на двадцать - туже подгоняешь лямки, затягиваешь пояс - это ощутимо сохраняет силы. 
Тропа едва угадывается по чуть стертым, сбитым от мха каменным глыбам, в беспорядке наваленным друг на друга, да горкам камней, высотой сантиметров по пятьдесят, попадающимся то справа, то слева от нее (так обозначают путь местные жители). Осмотрительность и осторожность здесь, прежде всего - один неверный шаг и качающийся камень вывернется из-под ноги - травма или перелом в таком случае обеспечены, ведь тридцатикилограммовый рюкзак за спиной даст при падении огромную нагрузку на весь организм - горе тому, чья нога или рука попадет в расщелину между камнями.
В отдалении виднеется большая груда камней с воткнутой в нее спортивной лыжей - видимо, какой-то неосторожный лыжник нашел здесь свою могилу. Перевал - гиблое место - свидетельством этому служат еще несколько молчаливых импровизированных крестов.
- Ну что, ребята, домой вернутся не все, - обмолвился Волков, - коли так дальше пойдет, крестов-то здесь по-прибавится!
Темп движения резко падает, через десять-пятнадцать минут ходьбы приходится устраивать пятиминутные привалы - усталость дает о себе знать. 
После трехчасового подъема достигаем долгожданной седловины (верхней точки перевала). Здесь вовсю светит солнце, озаряя своими мягкими лучами бело-салатовую зелень ягеля - оленьего мха, раскинувшуюся на уходящем вниз пологом склоне. Легкий теплый ветерок приятно обдувает наши разгоряченные тела - температура воздуха за "бортом" около 24 градусов. Вдали матовым серебром поблескивает водная гладь Сейдозера. Вода, как оазис в пустыне, удесятеряет наши силы, да и под гору идется легче - ноги сами собой передвигаются, шаг за шагом приближая нас к воде, а значит и к рыбе!
Вот оно озеро - совсем рядом, рукой подать, однако мы идем уже час, два, а озеро и не думает приближаться - таковы горы - воздух здесь чист и прозрачен, а расстояние обманчиво.
Падая от усталости, на подкашивающихся ногах доползаем до крутого спуска, и здесь, среди стелющихся по земле карликовых березок, тяжело валимся на землю.
После пятиминутного отдыха, едва подавая признаки жизни, замечаем, что вокруг раскинулись островки каких-то черных ягод. Александр назвал эту ягоду шикшей и сказал, что она съедобна... Ползком собираешь ягоды и отправляешь в рот. Приятный кисловатый вкус прекрасно утоляет жажду и придает силы. Листья у шикши растут прямо от ствола, они очень похожи на елочные иголки даже чуть-чуть колючие. Сама ягода черного цвета, размером с горошину, содержит в себе большие косточки, которые лучше выплевывать… 
Цепляясь за ветки карликовой березки, спускаемся к подножию перевала, по пути встречаем мужчину и женщину - они возвращаются с рыбалки. 
- Как рыбалка, - спрашиваем?
- Ничего, форельку вот на шитика потаскали…
- А до озера далеко еще?
- Километров пять, - бросают они.
Извилистая змейка тропы постепенно спускается в лесную зону. Березняк высотой не более трех метров вплотную подступает к тропе, цепляясь своими корявыми ветками за рюкзаки и одежду, он старается оттолкнуть нас от намеченной цели. Скальная порода почти вся укрыта моховым одеялом. 
Тишина… лишь горный ручей Эльморайок бархатистым перезвоном вливается в окружающее безмолвие. Одиннадцать вечера, природа спит своим тихим коротким сном.

* * *
Небольшая ровная площадка, расположенная по соседству с грудой валунов и журчащим вблизи ручьем, несказанно обрадовала нас. С облегчением, скинув рюкзаки, разбив палатки, готовим ужин.
Весело потрескивает костер. Сине-голубоватый дымок легко расстается с землей, унося в безмолвное небо глоток людского тепла.
Устроившись поближе к огню, мы за обе щеки уплетаем ароматную гречневую кашу с тушенкой. Несколько сухарей и крепкий чай с сахаром придают больше уверенности в завтрашнем дне.
Час ночи, а в палатке светло как днем, запросто можно читать книгу или газету - такова прелесть летней полярной ночи. Перебив залетевшую мошку, забываемся коротким и чутким сном… 
Неожиданно спящий лагерь всколыхнулся от топота ног. Испуганные спросонья, понимаем, что ноги, гулко стучащие по тропинке, вовсе не медвежьи и даже не оленьи: трое человек безмолвно прошагали мимо стоящих палаток и растворились в низком березняке.
Четвертый час ночи. Тихий рокот струящейся по камням воды приятно убаюкивает своим однообразием. Перебитый сон становится необыкновенно чутким - мозг откликается даже на малейший шорох мыши, крадущейся к рюкзаку с продуктами.
…Тихий посвист проснувшейся пичужки, притаившейся у ручья в зеленых зарослях ивняка, пробуждает и нас. Ледяная вода приятно обжигает уставшие, онемевшие от ходьбы ноги. Желтый диск солнца, робко заглянув в ущелье, пробежал своими теплыми уже лучами с одного склона гор до другого, отодвигая в укромные закоулки спустившуюся ночную тень.
На тропинке, ведущей от озера, показался Александр - оказывается, пока все спали, он добежал до воды, изучил маршрут и вернулся обратно. 
- Тут до озера минут сорок хода, - оживленно говорит он. - Красота там неописуемая! Вдоль берега форель, с палец величиной, косяками лазит!..


* * *
Постепенно, по мере спуска, деревья становятся все выше и выше, начинают попадаться елки высотой до пятнадцати метров. Рокот ручья незаметно отдаляется и тропинка сама собой вдруг выводит нас к озерку.
Необычайное чувство робости вдруг охватывает каждого. Вокруг никого, однако кажется, что мы здесь не одни, и кто-то неусыпным оком следит за нами…
Гладь озерка, спокойная как стекло, будто магнитом притягивает нас: неглубокая чистая как слеза вода, песчаное дно и… множество монет, ковром усеявшее чистую, благородную воду. Одни монеты ярки и блестящи, поверхность других подернута пеленой времени. Все они и каждая из них, будто людские судьбы, разбросанные по свету, лежат и ждут - ждут, когда вернется сюда человек, оставивший здесь когда-то частицу своей души. 
И он обязательно вернется!..
Свято место пусто не бывает, и наши монеты дружно летят далеко в воду, оставляя после себя плавно, словно в небытие, расходящиеся круги.
Ярко-малиновые цветки иван-чая, покачиваясь от налетевшего ветерка, тихо перешептываются между собой, благословляя наш путь.
Сквозь редеющие ели проглянула весенним светом тихая и спокойная озерная гладь… 
Сейдозеро, озаряемое лучами полуденного солнца, предстало перед нами во всей своей красе и великолепии…- два неба сошлись здесь своими сводами - редкие облака, медленно скользящие в вышине, незаметно окунувшись в озерную синь и вновь родившись в своем первозданном виде, плывут уже по воде, не оставляя за собой следов. Лишь только редкие всплески рыб разрушают на мгновение зеркальное стекло, через секунду вновь обретающее свою прозрачную чистоту…
Посреди озера видна небольшая гряда островов, редкими каменными холмами выступающая из неведомых глубин. Извилистые берега с вплотную подступающим к воде еловым лесом уходят далеко вдаль и растворяются там, в голубоватом мареве, навеянном двадцати пятиградусной жарой. Множество мелкой рыбешки, выискивая себе пропитание, снует туда-сюда вдоль прибрежных валунов. 
Наши разгоряченные тела с наслаждением окунаются в приятную прохладу. Ноги, плечи, спина, в одно мгновение избавляются от гнетущей усталости, и каждый мускул, расслабившись и окрепнув вновь, готов продолжать путь.
Одиноко выступающая из берегового ландшафта сопка будет служить неизменным ориентиром для дальнейшего продвижения группы. Именно на этой сопке, по рассказам Александра, одиноко стоит домик лесника, в гостях у которого, он бывал несколько лет назад…
Перелетающий с ветки на ветку рябчик с любопытством долго провожает людей, неожиданно вторгшихся в его владения. Тропа вновь и вновь теряется среди нагромождений валунов. С трудом отыскивая ее и опять теряя, продолжаем путь, стараясь не наступать на обросшие вековым мхом поваленные деревья, которые неожиданно могут превратиться в труху прямо под ногой человека. Наступая на камень, лежащий на тропе, так и ждешь, когда он, словно живой, забьется под тобой, пытаясь строптиво скинуть с себя лишнюю тяжесть, вдруг опустившуюся на покоящуюся и мирно дремавшую вечность.
Место очередного привала выбрали на небольшом мыске. Наспех приготовленный обед был очень кстати. Забыв обо всем, жуешь свою пайку, полулежа на порыжевшей еловой хвое. Кусок копченой колбасы с зачерствевшим хлебом приятно радует душу, а немного сладких карамелек согревают сердце.
Необычный звук, прорезавший первозданную тишину, разом всполошил нас…
…Точно!.. - Так может шуршать только плотная болониевая ткань, когда об нее цепляются еловые ветки…
Их было трое - трое здоровенных мужиков в ярких болониевых комбинезонах напролом двигались по лесу. Огромные рюкзаки за спиной совершенно не сковывали их движений - они шли легко и непринужденно.
Александр, вскочив с земли, быстро пошел им навстречу. 
- Сейчас дорогу спрошу, - бросил он нам.
Чуть поболтав с людьми, он вернулся.
- Это финны - ни бельмеса по-русски не понимают, - раздосадовано сообщил Александр.
Слегка отдохнув, Алексей решил "помочить поплавок" в довольно глубокой яме, обрывом уходящей прямо от самого берега… 
Поклевка была резкой и неожиданной, чуткий поплавок мгновенно погрузился под воду, подсечка и … - ничего - пустой крючок вернулся обратно - Алексей опоздал и невидимый противник безнаказанно полакомился червем. Вновь поклевка, но на этот раз уже какая-то рыба резво заходила там, в глубине. Вскоре на прибрежных камнях, вертко переваливаясь с бока на бок, забилась небольшая форель. Отняв удочку у брата, я решил попытать счастья сам. И вот после третьей неудачной подсечки в моих руках, трепеща своим сильным телом и играя на солнечных лучах белоснежным серебром, оказывается хариус…
Радостно забилось тут мое рыбацкое сердце. - Так вот он какой… - Хариус!.. Я и не думал, что так легко и негаданно удастся овладеть мне столь завидной добычей - руки сами собой потянулись к удилищу и к червякам…
- Давай сматывай… идти пора, - неумолимо встал за спиной командир.
- Ну дай еще разок забросить то.
- Пошли, пошли давай, - подгоняет Александр. - На стоянку вечером встанем, тогда и половишь.
Взяв уловистое место на заметку, продолжаем двигаться дальше, отбиваясь от роев мошки и комарья, беспрестанно следующих за группой. Злая мошкара, привлеченная запахом пота, забившись под одежду, больно кусается, оставляя после себя расплывающиеся по коже красноватые пятна - бежим вперед, лишь бы на время избавиться от укусов.
Ледяные ручьи, спускающиеся с гор, студеной водой преграждают путь. Тихо, крадучись, пробираются они среди моховых валунов, обросших зелеными нитями водорослей. Изумрудные листья папоротников, отбиваемые тихим течением, иногда выныривают за глотком воздуха, и, чуть вздохнув, снова окунаются в неведомый доселе мир…
Водную стихию переходим вброд по выступающим камням, поваленным деревьям. Ноги, сперва обжегшись о воду, постепенно немеют, холод "железной рукой" перехватывает дыхание. Побыстрее стараешься выбраться на сушу - здесь все-таки теплее (разница температур воды и воздуха градусов 18). 
Впереди показался большой остров, от которого к берегу резво чалила резиновая лодка, вскоре скрывшаяся из виду в глубокой бухте. Минут через сорок, поравнявшись с островом, мы увидели лишь мирно плавающий выводок утят - ни лодки, ни следов пребывания человека на берегу видно не было, только три некрупных форели вышли к песчаной отмели полакомиться мальком и, покрутясь у нас под ногами, растворились в глубине. 
Идем уже который час. Долго стоявший в зените диск солнца постепенно начал клониться к закату. Однако ни за этим мыском, ни за следующим долгожданного домика лесника пока не видно. Правда, несколько обрывков стального троса и пара колодцев, доверху наполненных водой (в один из которых неосмотрительно провалился Борис), напоминают собой - человек здесь уже побывал…
Словно первый весенний ручеек, слабо журчащий среди редких проталин, влилась в окружающий мир небольшая рощица карельских березок, поглотив под сенью своей ярко-зеленой листвы пятерых усталых путников. Здешние березы резко отличаются от своих чуть более теплолюбивых собратьев. Невысокие, до восьми метров, причудливо изогнутые стволы, окруженные ковром из глубокого мха, напоминали загадочное сказочное царство, завораживающее человеческий взор…
Вот и привал. С облегчением рвемся в ледяную воду (температура воды 12-14 градусов). Вопли восторга и радости охватывают окружающую тишину. Нарезанные лямками плечи испытывают величайшее наслаждение, окунаясь в приятную прохладу. Боль от каждого комариного укуса, растворяясь окружающей, будто живой, водой незаметно проходит.
Да… - Это рай!.. 
Берег, покрытый округлой, сточенной водой и ветрами галькой, величиной с куриное яйцо, напоминает побережье Черного моря. Скрываясь под прозрачной водой, галька становится все меньше и меньше, постепенно переходя в чистый зернистый песок. 
Если бы не действительность, ни за что бы ни поверил, что это Север…

* * *
Домик лесника показался неожиданно. Словно полная луна, проглянувшая сквозь темные тучи в сером осеннем небе, появился он на небольшой зеленой лужайке, покрытой шелковистой травой. Толпы белоснежно цветущих медвежьих дудок, оттесненных на задний план, с осуждением глядели на разбросанные повсюду битые бутылки и ржавые консервные банки. Чумы, некогда служившие для копчения рыбы, превратились теперь в руины - беспорядочное месиво железа, рубероида и обгоревшего дерева. Брошенная у открытой двери ржавая двуручная пила, топор с топорищем из железной трубы, примостившийся рядом, все вокруг говорило своим видом: " ЗДЕСЬ НИКТО НЕ ЖИВЕТ"… 
Испуганная нашим приближением, одичавшая серо-белая лайка, выскочив из-под крыльца, стрелой побежала к лесу.

Дом, обшитый досками и крытый шиферным листом, имел вполне благопристойный вид (если не считать подряхлевшего от времени крыльца) - в редких небольших окошках даже присутствовали стекла, - здешний народ пока еще не дошел до того, чтобы бить стекла в доме, который еще может сослужить человеку добрую службу. 
Внутри дома убранство оказалось не густо. Посреди, на крепком дощатом полу стояла каменная печь, окруженная дюжиной железных кроватей, стоящих друг на друге. На печи располагался закопченый чайник, несколько алюминиевых ложек в беспорядке валялись вблизи него. Пейзаж дополняли пустые бутылки, рядком выстроившиеся по подоконникам. Пяток старых пожелтевших плакатов с изображениями типа: "Ондатра - ценный зверек - оберегай и охраняй ее"; "Браконьер - враг леса" и т.п. были развешаны на стенах. Какой-то изувер уже успел потренироваться в стрельбе по беззащитной ондатре, плакат весь был испещрен мелкими дырочками от дроби... На чердаке легкий ветерок разгонял по углам белый пух, выпростанный из разодранных подушек…
Избушка не так давно служила пристанищем для рыболовецкой бригады, ловившей на заповедном Сейдозере рыбу. Но за годы советской перестройки все перестроилось настолько, что здешние места превратились в богатые для браконьера охотничьи и рыболовные угодья.
Шел тринадцатый час пути. Еле передвигая ноги, наша группа остановилась на развилке вездеходной дороги, ведущей от домика лесника, оставшегося позади на берегу прекрасного озера. Александр, наш главный "проводник - путеводитель", отправился искать дорогу - ошибаться в пути было нельзя - все очень устали, хотели есть, да и ночлег необходимо было обустраивать…
Отдых был не долог - обрадованная нашим появлением мошкара, вылезая из сухого желтого мха, с тихим жужжанием слетая с еловых веток, появляясь отовсюду, накинулась на нас как стая голодных волков. Отбиваясь всем чем можно от бесчисленных полчищ беспощадно жалящих насекомых, роешься в рюкзаке и, достав накомарник, с упоением смотришь, как полная ненависти и злобы мошка, влекомая зовом человеческой плоти, в бессилии мечется по сетке пытаясь найти хоть маленькую дырочку, чтобы, пролетев внутрь, вонзить свои "огромные острые зубы" в нежную кожу…
Александра не было минут сорок, все уже начали волноваться, когда он, наконец, появился. Оказалось, что "проводник" заблудился и не слышал наших криков из-за шума реки, вытекающей из Сейдозера. 
Подходящего места для ночлега Волков так и не нашел - вокруг везде заболоченная лесистая местность. Поэтому пришлось возвращаться обратно к домику лесника, неподалеку от которого имелась небольшая ровная площадка для стоянки.
* * *
…Свою вторую ночь на Кольском полуострове я не спал - на молодом растущем организме сказалась многочасовая усталость. Наступило общее переутомление. Шутка ли, прошагать четырнадцать часов про непролазному лесу с тяжеленным рюкзаком за плечами?.. 
Лежа в палатке, закрыв глаза, ощущаешь на веках мягкие, ласковые переливы ночного света, проникающего через матерчатый свод. А там, за тонкой прозрачной тканью, в каких-то десяти метрах, покрытое легкой испариной озеро…
В ночной тиши с воды, все слышнее и слышнее, доносятся всплески рыб - рыба жирует, гоняясь за насекомыми. Настоящему рыбаку в такое время не уснуть, как ни старайся. Приоткрыв полог палатки, я долго смотрю на расплывающиеся круги. Звук плеснувшей далеко от берега рыбы, заблудившись в воздушных закоулках, долго плывет над водой, прежде чем достигнет человеческого уха. 
Утро нового дня было тихим и солнечным. Сбивая капли росы, веером расплывшиеся по листьям неспелой морошки, я с братом иду к примеченному вчера вечером заливу.
…Далеко вперед летит тяжелая никелированная блесна. Погружаясь в воду с громким плеском, вновь и вновь она возвращается пустой, изредка принося с собой обрывки водорослей. Здесь рыбы нет - понимаем мы, меняя одну блесну за другой - ни одна уважающая себя рыбешка так и не заинтересовалась блестящей железкой.
За завтраком Александр показал по карте дальнейший маршрут:
- Отсюда есть два пути до речки Сары - идти берегом Ловозера, непроходимой буреломной тайгой, встречаясь на пути со злыми насекомыми и еще, бог весть, с какими зверями, либо идти напрямик по горам, тыча в карту, объясняет командир. - Горы здесь плоские. Наверху сопок - ровная продуваемая местность и мошки нет - будем парить как альбатросы!.. Вон ту горку нам предстоит штурмовать, - показывает он.
От одного вида "той горки", нависающей над озером серой громадой, всем становится плохо. Сомнение тонкой жилкой поселяется в наших сердцах: "А стоит ли вообще туда идти? Нам и тут неплохо. Еда есть, вода есть, что еще нужно? Посидим, съедим припасы и домой"… 
- Итак, сегодня день отдыха, завтра баня, ну а там посмотрим, - говорит Александр, видя нашу нерешительность.
Естественно, день отдыха был посвящен рыбалке, но ни удочкой, ни спиннингом, взять рыбу было невозможно - у берега мелко, рыба на мелководье не выходит и держится метрах в двадцати от берега. Хваленый "дальний заброс" результатов так же не принес… 
Эх, сюда бы лодку!.. 
Наша вчерашняя знакомая - небольшая серо-белая лайка, бесшумно подкравшись к лагерю, поедает объедки, оставшиеся после ужина. Запах еды победил страх. Недоверчиво она подходит все ближе и ближе… Громко похрустывая рыбьими головами, оставшимися после вчерашнего улова, собака с преданностью верного друга заглядывает в глаза человеку: "Возьмите меня с собой. Пригожусь… Верой и правдой служить буду", - умоляет она своим взглядом…
Как же она оказалась одна, здесь - в лесной глуши, в тридцати километрах от ближайшего жилья? Может быть она потерялась, ушла далеко в погоне за зверем и забыла обратную дорогу?.. Навряд ли. А может что-нибудь страшное случилось с ее хозяином, с тем, кто кормил и любил ее, с тем, кому она была беззаветно верна, находясь всегда рядом на охотничьей тропе?.. Или ее просто бросили здесь? Бросили, как бросают на землю докуренную до конца сигарету, превратившуюся из изящной белокурой красавицы в замусоленный невзрачный "бычок", бросили, как бросают в мусор ненужную, бесполезную вещь. Бросили вдали от жилья, среди голых камней и дремучих лесов, бросили умирать страшной голодной смертью…

* * *
…Подготовка бани началась с самого утра. Три больших плоских камня с грудой мелкого галечника и спинкой от железной кровати быстро превратились в симпатичную печь. 
Пока ярко горит огонь и раскаляются до бела голыши, орудуя топором, пилой и лопатой, дружно строим каркас для бани, вяжем березовые веники, готовим можжевеловую распарку.
Заход в воду напротив бани очень плохой - множество скользких камней различной величины мощной преградой загораживают путь к водным процедурам. Алексей, надев болотные сапоги и зайдя в воду, словно ледокол затертый льдами, расчищает фарватер, разбрасывая булыжники в стороны и оставляя после себя на дне узкий песчаный след.

Каркас, сбитый из стройных березок в форме куба, обтянутый целлофановой пленкой (снятой с палаток), надежно защищает от ветра и сохраняет тепло белесых от жары камней. Сухой, раскаленный воздух, напоенный угарным газом от несгоревших углей, затрудняет дыхание - глотаешь его маленькими глотками, словно на улице мороз в минус сорок. Несколько капель можжевелового отвара, сбрызнувшие раскаленные камни, с громким шипом превращаются в ароматный пар. Увлекая за собой мельчайшие частички пепла, белое облако, клубясь, поднимается к потолку.… Разогнав туман распаренным березовым веником, чувствуешь как разбегающийся горячий воздух, насыщенный влагой, волнами охватывает тебя с головы до ног. Мелкие капли, слетая с острых кончиков березовых листьев, растворяются в нестерпимой жаре, попав на гладкие голыши. Пот, выступивший мелким бисером по всему телу, щиплет лицо и кожу - пора к воде…
Приоткрыв полог целлофана, придавленный небольшими камнями, полной грудью вдыхаешь живой, прохладный воздух. С громкими криками восторга, поднимая брызги до небес, влетаешь в воду, ориентируясь по поставленным вдоль "фарватера" вешкам… В десяти метрах от берега можно чуть порезвиться - вода здесь доходит до груди, а ноги ласкает песчаное дно, покрытое редкими зелеными водорослями. Немного поплескавшись, одурманенный свежим, прохладным воздухом, пошатываясь, возвращаешься обратно, и здесь, едва почувствовав вливающееся тепло, начинаешь обмахиваться веником…
Густой распаренный веник редкими, тяжелыми шлепками ложится на грудь, спину и плечи. Нежные темно-зеленые листья, расплываясь по телу и вновь собираясь друг к другу, ласкают кожу, как морская волна, ударившись о неприступный берег, ласкает гальку, превращаясь в миллионы маленьких ручейков, стекающих обратно в море.
Из бани доносится довольное кряхтенье…. Тело и веник постепенно сливаются в единое целое. Каждая клеточка организма, открываясь навстречу мощным энергетическим импульсам, исходящим от гуляющего по всему телу "зеленого друга", впитывает в себя энергию солнца, земли, огня и воды, до краев наполняясь жизненной силой... Покусанные мошкой ноги начинают нестерпимо чесаться. Нарастающий зуд с трудом усмиряют хлесткие, изо всей силы, удары веника, постепенно превращающегося в голую метлу. Тонкие, гибкие березовые прутья впиваются в распаренную кожу совсем без боли, оставляя за собой расплывающиеся красные полоски.
Напарившись до одури, надышавшись до головокружения запахом жженой березовой листвы, вкусив лежа на траве сытного ужина, думаешь: "А ведь все не так уж и плохо! Мы еще поборемся!"
…Поутру, быстро свернув лагерь, группа решительно направилась на штурм горы. Продвигаясь по вездеходной дороге в обход Сейдозера, собираем грибы, растущие прямо под ногами. Невозможно пройти мимо ярко-оранжевых шляпок подосиновиков, выглядывающих прямо изо мха. Как ни тяжел рюкзак, наклоняешься, чтобы срезать молодой, крепкий, нетронутый червяком гриб. Темно-коричневые шляпки белых грибов особенно радуют нас - они маскируются под придорожные камни.
Дойдя до развилки, подаемся вправо, к растущей на глазах горе. Ноги утопают в мягком моховом одеяле. Огромные ели, обросшие грязно-зеленым лишайником, затрудняют движение - их приходится обходить. 
Поваленные временем деревянные столбы, с обрывками поржавевшей колючей проволоки, вросшей в зеленый мох, яркой вспышкой врезались в окружающую лесную чистоту - в недалекие времена они служили преградой браконьеру, решившему ступить своей гадкой ногой в здешние заповедные места. Александр поясняет, что не так давно Сейдозеро было опоясано таким забором аж за полкилометра до воды, а к реке, вытекающей из озера, и близко никого не подпускали, оберегая таким образом богатые рыбные запасы. 
Издалека нарастающим гулом доносится шум бегущей воды. Тропинка выводит нас на великолепную обжитую стоянку. Чистая, ровная, продуваемая ветром площадка, расположенная у воды, - идеальное место для туриста. Тонкий, пружинящий под ногами слой торфа служит для путника пуховой периной посреди сплошных камней. Зеркальная вода поначалу совсем незаметно, а потом все быстрее и быстрее устремляется вперед - в бурлящую реку, перерастая из спокойного стекла в мириады осколков, текущей громадой разбивающихся о выступающие из воды камни. Перевернутые у воды плоские плиты, с прилепленными высохшими домиками ручейников, свидетельствуют о пребывании здесь рыбаков - где рыбаки, там и рыба. В подтверждение этой мысли, огромная рыбина, погнавшись за добычей, стрелой рассекла прибрежное мелководье.  Одряхлевший висячий мост связывает два берега реки между собой тонкой, живой нитью. Два стальных троса, натянутые над водой, поддерживают дощатый настил с помощью длинных железных прутов. Доски, подернутые старостью, положенные друг на друга, выглядят чрезвычайно опасно - чуть просчитаешься, наступишь на трухлявую доску - сразу окажешься в холодной бурлящей воде. На противоположный берег переправляемся по одному. Мост, пружиня всем телом, гибкими, плавными волнами отвечает на каждый человеческий шаг. "Га-га. Га. Га-га-га", - донеслось из поднебесья. Истошный переклик трех летящих по вершинам гор гусей привлекает наше внимание.  В средней полосе России так орать способна только довольная, серая ворона, которая, наевшись от аппетитного куска, спешит сообщить о вкусной еде своим "товаркам". Гусь, весной летящий на север, летит молча, изредка переговариваясь со своими собратьями по стае, а осенью птица двигается вообще незаметно, так как летит малыми группами и в основном по ночам - охотники быстро научили умную птицу как надо себя вести. Здесь же на севере, в своей родной стихии, он живет, наслаждаясь жизнью, выводит птенцов, о чем радостно кричит во все горло окружающему родному краю… Три маленьких точки, голося на все лады, вскоре скрылись из глаз, перевалив вершину горы. Нам предстоит проделать такой же путь, правда, по земле, а не по воздуху… Лес постепенно редеет, упираясь резными листьями папоротников в крутой склон. Здесь, в струящемся по камням ручейке, решаем спрятать часть продуктов, предназначенных на обратный путь. Сложив еду в герметичный резиновый мешок, опускаем его в холодную воду, придавив сверху горкой камней. Небольшая зарубка на березе послужит ориентиром для отыскания тайника. Закинув на плечи немного полегчавшие рюкзаки, лезем вверх. Тонкие матерчатые перчатки предохраняют руки от колючих веток карликовой березки, за которые приходиться хвататься, чтобы сделать очередной шаг к вершине. Стелящиеся по камням деревца обладают очень крепкими корнями и ветвями, способными легко удержать человеческий вес. Иногда, преодолевая крупные скалистые гряды, пользуемся прочной веревкой. Крутой подъем постепенно выравнивается, переходя в спокойную, покрытую ягелем, холмистую местность, испещренную мелкими морщинками струящихся ручейков. Поднимаемся в гору медленно, но верно. Чтобы сэкономить силы, двигаемся подобно челноку, двадцать шагов влево, двадцать вправо, сглаживая тем самым угол подъема. Вид, открывшийся с вершины, был великолепен. Длинная, нежно-голубая чаша Сейдозера, обрамленная зеленым лесным лоскутом, лежала прямо под ногами. Студеные ручьи только что растаявшего под ярким летним солнцем снега, стекаясь воедино, громким, шумливым водопадом обрушивались вниз, изумрудными брызгами разбиваясь о земную твердь, тонкой хрустальной жилкой вливаясь в окружающий мир. Еловый лес, испещренный ржавыми пятнами моховых болот, сплошным зеленым океаном сходил в огромную равнину Ловозера. Множество, покрытых лесом, островов зелеными листьями кувшинок расплылись по бескрайней синей воде. Поднимающиеся от прогретой солнцем земли испарения сизым маревом окутывали горизонт…  …По плоскогорью гулял тихий прохладный ветерок. Безжизненная каменная пустыня застилала все вокруг нас - здесь не растет даже ягель. Угловатые острые камни с каждым шагом проникают в свод стопы тупой, ноющей болью - тонкая подошва кед гладким языком облизывает колючие камни. Шаг за шагом переваливаюсь я с камня на камень, стараясь ступать на плоские широкие глыбы. Тяжеленный рюкзак, отбирая последние силы, притягивает к земле - расстояние между мной и остальными спутниками неумолимо увеличивается, я отстаю… В голову начинают лезть страшные мысли: "Пусть! Пусть лучше я упаду и сразу избавлюсь от мучений, сломав ногу! Пусть тогда ребята несут меня на себе! Я больше не вынесу этих зверских пыток камнями!.." Но нет, ломать сейчас чего-либо никому из нас нельзя. Выбраться отсюда будет очень непросто. Здесь ведь горы, лес, вода, а нести больного человека до ближайшей больницы сорок километров! Поход, при этом, закончится сразу и навсегда… Хорошенько поразмыслив, иду вперед. Сжимая покрепче зубы, стараюсь не замечать боли.  …Время около двух. Скатившись по каменной осыпи в седловину горы, готовим обед. Дров здесь нет - в костре шипят полусырые можжевеловые ветки. Можжевельник, испуская кипящий сок, горит очень неохотно, едким дымом разъедая глаза. Вода рядом - в небольшой теплой луже.  - Ну, куда, куда пополз? - слышу я голос Александра… Приоткрыв глаза, вижу занимательную картину: Александр, рассыпав на плоском валуне мешочек червяков, выгуливает их на воздухе, внимательно следя за тем, чтобы ни один из них не уполз. - А этот смотри, как извивается, - ни один хариус не устоит. А вот видишь, еще один хариус ползет, - подзуживает меня Александр. - Ладно тебе, у меня "хариусов" в рюкзаке целый мешок, - говорю ему я. - Ну, все, полезайте домой, - приговаривает Александр, аккуратно собирая червей. - Земля больно сухая, может подмочить ее? - А ты подкорми их спитым чаем, - советует Алексей, - они это любят… …Я в своих червях уверен, гулять им не надо - так проживут. Перекусив, спускаемся ниже, переходим ручей с красивым названием Индичок. Ребята проходят быструю воду, надев припасенные заранее сапоги, лежащие сверху рюкзаков, а мне доставать сапоги лень - засучив штаны, я иду через ручей прямо в кедах - это очень приятно, а главное быстро - несколько шагов и я на другом берегу. Потом, немного погодя, я пожалел о своей лени (лучше было пройти босиком). Кеды, пропитавшись до нитки водой, с каждым шагом чавкали, словно сытый поросенок, а высохший как порох ягель, разбиваясь в мелкую крошку, прилипал на мокрую обувь и, проникнув внутрь, больно колол ноги, запутавшись в синтетических носках. Опять продолжается долгий изматывающий подъем. Уклон новой горы хоть и незначителен, но зато очень протяженный (километра три). Сухой, хрустящий под ногами ягель громадным полем устилает окружающее пространство. Должно быть тут сложились необходимые условия для благоприятного роста этого лишайника - трудно разгуляться беспощадному северному ветру по такому ландшафту, поэтому и растет здесь зеленый ягель - лакомый корм северных оленей.  Солнце, до сих пор стоящее в зените, начало медленный, но верный путь вниз, когда пятеро измученных путников снова оказались на вершине горы. Здесь горная система Ловозерских тундр разом обрывалась, переходя в пологую равнину Ловозерского бассейна… Группа, как и планировалось, вышла в самый конец Ловозера. Александр обрисовывает местные достопримечательности: - Видите, там на другом берегу, ровный песчаный пляж? Это устье реки Цаги, по ней я ходил на катамаране. Цага - довольно широкая, но спокойная река. А вон вдалеке, приглядитесь - гора, Федорова тундра называется… И правда, в туманной дали проглядываются очертания одинокой горы, айсбергом высившейся посреди широкого моря зеленых лесов, голубых озер, холодных рек. - Ну а нам - к реке Саре! Вон ее устье, между двумя острыми мысами, поросшими остроконечными елками.  "Да-а-а…. Это сколько ж туда еще идти!" - промелькнула ненавязчивая мысль. - "Сегодня нам реки Сары не видать, до нее еще километров семь".  Надо как-то спускаться вниз, а подходящего спуска все нет и нет, склон на редкость обрывист. Александр, произведя разведку, указывает взмахом руки: "Спускайтесь вон там!" Спустившись метров на пятьдесят, встречаем крутой обрыв - опять разведка подкачала! С каждым шагом, поднимаясь обратно вверх, приходится вспоминать командира самыми нелестными словами…  Нестерпимо хочется пить - воды не встречалось часа три. Я вновь отстаю. Наконец-то на моем пути попалась маломальская лужа. Упав пред ней на колени, жадно пью. Припав губами к живительной влаге, стараюсь не взмутить воду. Тяжелый "друг" за спиной, навалясь на голову, сильно окунает носом в спасительную лужу. Вдоволь нахлебавшись, восполнив силы, догоняю ушедших вперед товарищей. Однако пора спускаться... Выбрав более-менее пологий склон, скатываемся вниз. На склоне попадаются спелые ягоды черники, красно-белые ягоды неспелой морошки встречаются в мокром мху у самой подошвы горы. Вечернее солнце сразу скрылось за зеленым шатром вековых елей, сочась сквозь него уходящим светом… Сыро как в могиле, кругом одна мокрота… Совершенно не помню, каким образом оказались мы на небольшом холме. Здесь, в единственном сухом месте, сохранились следы сильного пожара - то тут, то там встречались полуистлевшие скелеты деревьев. - Все! Ночуем, - радует всех Александр. Свалившись, как загнанные лошади, отдыхаем, но не долго. Мошка, повылезав из сухого мха, начала ожесточенно атаковать. Чтобы избежать участи заживо съеденных, бежим умываться. Ручей, сочащийся с гор, узок и неглубок, найдя место поглубже, ложусь в воду целиком - только так можно смыть острый запах пота, привлекающий мошкару.  Утром Борис встретил беспощадную мошку в защитном "непробиваемом" комбинезоне. Он выглядел словно африканский зомби, когда обвязал лицо белой тряпкой, надел очки и капюшон. Борис был готов к неравной схватке. Испытания продолжаются. Подолгу обходим поваленные ветром и огнем деревья. Из хвойной растительности здесь преобладают сосны. Ели встречаются реже. Основная лиственная порода - береза. На открытых взгорках попадаются семейки грибов. День выдался душным и жарким, после двух часов движения группа с надеждой ищет место, где бы искупаться. Но как назло ничего приличного для купания пока не попадается. А сколько озер видели мы с горного хребта - море! - Ребята, сюда, - доносится голос Александра.  Продираемся вправо сквозь низкий цепкий березняк. И вот среди крепких сосен озеро. Наши молитвы были услышаны…  Вволю наплескавшись, греемся на берегу под лучами солнца. - Слышь, Роман? Надо бы наших червяков проветрить. - Ладно, проветрим, а то еще сдохнут в рюкзаке, - соглашаясь с Алексеем, отвечаю я. Вынув холщовый мешок с червяками, крепко привязываю его сзади рюкзака. - Смотрите! - воскликнул Александр. - Окунь! Крупный, желтоватого цвета окунь, легкой тенью скользил в оседающей от купания мути, пытаясь найти что-нибудь съестное. Он подплывал вплотную к берегу, кося своим желтым глазом под огромную корягу. По-видимому, внимание рыбы привлек громкий плеск купающихся людей. Откуда-то из глубины появилась еще пара окуней. Их поведение было полностью аналогично поведению своего собрата - окуни хотели есть. Подобрав с земли увесистый голыш, я решил поохотиться на рыбу древним способом. Тихо затаившись у прибрежной сосны, жду, когда какая-нибудь из рыб подплывет поближе. Вот удачный момент… Сильно размахнувшись, швыряю камень в подвернувшуюся рыбу... Столб водяных брызг обдал меня с ног до головы, а в месте падения камня поднялось со дна коричневое облако мути. Результат оказался нулевым. Рыбы мигом растаяли в глубине, однако, через минуту они появились снова. Подняв очередной булыжник, жду. - Хватит рыбок пугать, - окликает Александр. - Идти пора. - А может, попробуем на спиннинг? - подает голос группа. Но командир неумолим, приказ есть приказ - он не поддается обсуждению… Опять ноги несут вперед, то преодолевая моховые низины, то взбираясь на холмистые возвышенности, группа твердо двигалась к цели… По пути спугнули трех некрупных глухарей. Птицы подпускали близко. Вылетая с громким треском из-под низких елей, они сильно пугали нас. Поначалу кажется, что это медведь заворочался в лесной чаще, однако потом, видя вылетающую птицу, понимаешь, что бояться пока нечего. Очередной привал застал нас на живописном озере.  - Судя по карте, мы здесь, - показывает командир. - Еще километра три и будем отдыхать, а пока можете искупаться. Раздеваясь, с высокого берега мы разглядели в прозрачной воде небольшую стаю серебристых рыб. Не спеша, пошевеливая малиновыми плавниками, прогуливались они в небольшом заливе. - Скорее всего, это косяк сига, - высказал мнение всезнающий командир. - А сиг, к вашему сведению, относится к виду благородных лососей! * * * - Ну, хватит время терять, еще немного и мы у цели, а там рыбы не то, что здесь, ее там не меряно, - снова подгоняет Александр… Увидя экзотических рыб и предвкушая впереди богатую рыбалку, легко подхватив тяжелые рюкзаки, шире переставляем уставшие ноги… Местность становится заболоченной. Надеваем сапоги. Переходя тихий ручей, натыкаемся на выводок уток. Утята еще не умеют летать, они испуганно разбегаются по ручью, громко хлопая по воде и камням своими неоперившимися крыльями. В несколько секунд птицы успевают надежно спрятаться. Ничто не указывает на то, что они скрылись в редких зарослях осоки, - только мама-утка, громко крякая, отвлекает опасность на себя… Группа незаметно оказывается посреди мохового болота. Идти становится труднее, ноги проваливаются в мох, но вязнут несильно - подо мхом находится камень. Болото скорее обрадовало, чем огорчило нас, поверхность его желтела спелыми ягодами морошки. Нежная сочная мякоть тает во рту. Журавлями, наперегонки бегаем по мху, горстями собирая ягоды…. Досыта наевшись вкусными ягодами, движемся дальше… Жаль, что в руках нет длинного ножа - мачете, он бы очень помог продираться сквозь березовый чапыг… - Стой! - кричит сзади Алексей. - Что случилось? - Черви! - Что??? - Мешок порвался... Полутора килограммовый мешок, разодравшись о сучкастый березняк, уменьшился до мизерных размеров. Холщовая материя прогнила и бесценные в этих местах черви, высыпались на землю через две большие дыры.  Сколько мы так шли? Как долго земля, а с ней черви, по крупинке выпадала из мешка? Километр? А может быть полтора? Да-а-а… такую потерю никогда не вернуть. В мешке все-таки осталась пара жалких кусочков земли, а с ними - несколько десятков червей. "Хватит, поиграли, и будет", - жалкие остатки "былой роскоши" я бережно доверяю под защиту рюкзаку. Местность снова начинает понижаться, под ногами опять чавкает мох. Постепенно упираемся в сплошную стену зарослей ивняка, за которой слышно журчание воды. - Все дошли! Окромя Сары других речек здесь нет, - говорит Александр. Скидываю с плеч надоевший рюкзак. Металлическая пряжка больно врезается в мягкий бицепс, оставляя за собой наливающийся кровью синяк. - Зачем ты бросил его в воду, - ругает меня старший брат. - Надоело!.. Александр давно у реки, и я спешу к нему, чтобы увидеть долгожданную Сару... За кустами перекатывался по камням жалкий ручей. - Это что?.. - спрашиваю я Александра. - Это? Это наша Сара… - И в этой "реке" есть рыба? - стоя по колено посреди трехметрового ручья, безнадежно вопрошаю я. - А что, думаешь нету??? Мы и не в таких местах ловили! Наверняка вон под теми прибрежными выбоинами стоит хариус, а в камнях можно и форель поискать… Посреди ручья появился Алексей. Черпая горстями воду, он пил как умирающий от жажды верблюд. - Пошли отсюда, мошка щас живьем съест. …Неглубокая узкая речка нас не вдохновила. Возвышенного сухого места, продуваемого ветром, поблизости не было, (а есть ли оно вообще?) поэтому было принято "грандиозное решение" - идти на озеро, в котором плавали сиги. Там место очень даже подходящее для стоянки - много дров, есть рыба, а в случае чего, можно налегке добежать до порогов Сары или порыбачить на Ловозере… Проклиная все на свете, возвращаемся обратно. Три километра обратного пути были пройдены незаметно - цель ясна; за этой целью дом и отдых, а к дому, как известно, ноги несут всегда быстрее… * * * Палатки стоят, дрова есть, обед готовится - можно и порыбачить… Сейчас посмотрим, что здесь ловится? Оснастив спиннинг колеблющейся блесной, я тихо продвигаюсь к небольшому заливчику. Леска у меня ноль шесть, так что держитесь щуки!!! Глубина залива небольшая, в чистой воде далеко видна играющая блесна. На дне виден каждый камень, каждое затонувшее бревно. Блесну стараюсь проводить как можно ближе к таким естественным укрытиям. После очередного заброса, замечаю, что позади блесны, на расстоянии полуметра, идет волна, подведя блесну ближе к мелководью, замечаю щуку граммов на семьсот... Почуяв неладное, хищница, вильнув хвостом, остановилась у затонувшей палки. Снова провожу блесну около примеченного места - щука не обращает на нее никакого внимания.  Ну, хорошо, поменяем приманку… Поставив самодельную вращающуюся блесну с маленьким лепестком, делаю очередной заброс. Рыба стрелой вылетела из укрытия, сделала хватку и тут же выплюнула коварную железку, по-видимому, ее насторожила толстая леска.  Очень хочется отличиться перед товарищами, поэтому в поисках добычи иду дальше. Ни одна серьезная рыба так и не заинтересовалась моими блеснами. Подходили, правда, поглазеть на блесну два маленьких щуренка, но они лишь проводили приманку до берега, даже не собираясь ее хватать. - Роман! Взбрасывание! Есть иди…, - донесся до меня крик из лагеря. Взбрасывание - это такой момент, когда вкусная, аппетитная, горячая еда уже разложена по мискам... Вот тогда-то, дежурный "кашевар" орет во все горло "ВЗБРАСЫВАНИЕ!!!", давая тем самым знать окружающим, что еда готова и кушать подано. Турист в этот момент узнает, что пища приготовлена, однако он, по своему усмотрению, вправе отложить для себя трапезу, если в данное время занят каким-нибудь неотложным делом. Но бывалый "походник" конечно знает, что горячая пища намного вкуснее, поэтому никогда не даст остыть своей миске. Вот и я, видя безнадежность рыбалки, бегу в лагерь - обедать. - Это хорошо, что никто из вас не забыл миски и ложки… Вот когда я ходил на Йокангу, один товарищ, из нашей группы, забыл дома миску, - рассказывает очередную байку командир. - Так вот, на протяжении всего похода, он перед каждой кормежкой выкапывал в земле ямку, стелил туда целлофановый пакет и ждал, когда в его "плошку" выльется половник с дымящимся супом или кашей… Мне его было очень жаль. Представляете, если бы он забыл дома еще и ложку - хлебал бы прямо ртом, стоя на карачках! …Трудновато, конечно, представить себя в таком незавидном положении, особенно когда у тебя в руках есть и ложка и миска, но что делать - бывают в жизни и не такие "жестокости". …Часам к восьми вечера жизнь в лагере полностью нормализовалась. Мы с Алексеем вдоль и поперек проспиннинговали озеро, расположенное по соседству, но в нем присутствия рыбы обнаружено не было - вероятно, зимой озерко вымерзает до дна. - Ну что, может до окуневого озера добежим? - спрашивает меня Алексей. - Пошли, - соглашаюсь я. - Сейчас, только куртку надену, и идем. Александр, который бесцельно слонялся по лагерю, решил пойти с нами. Втроем, налегке, дошли до окуневого озера минут за двадцать. Это же расстояние утром, груженая рюкзаками, группа, преодолевала часа полтора - разница очевидна, ведь любое поваленное бревно можно с легкостью перепрыгнуть, подлезть под него, совершенно не зацепившись рюкзаком… Мшистый берег озера плавно переходит в гладкую, равнинную воду. Алексей сделал заброс первым… - Ого, чего-то есть. - Да? - судорожно прицепляя окуневую блесну, вопрошаю я. Через секунду Алексей выбросил на берег сразу двух приличных окуней. Один из них схватил блесну, другой попался на "поводок" - крючок, привязанный к основной леске, обтянутый белой виниловой изоляцией.  Пока я путался, брат вытащил еще одного окуня. - Ладно, сейчас и я заброшу. После нескольких метров проводки чувствую резкий удар по блесне и вскоре вытягиваю окуня. Еще заброс - опять окунь. Алексей таскает окуней сразу по два, причем его спиннинг оснащен довольно большой колеблющейся блесной. "Да, - здешние окуни голодны не на шутку - они способны сожрать Все!!!" Мошка тоже готова сожрать все, однако сегодняшним ее ужином стал я. Я позабыл в лагере накомарник, чем жестоко и поплатился…. Мошка дико обжигает своими укусами шею и лицо, целыми стаями оседает она на распухших руках. Я тоже не остаюсь в долгу - когда становится особенно невыносимо, приходится отрывать руку от катушки и размазывать досаждающих насекомых. Я убиваю их десятками, но новые сотни "летающих гадов" подлетают снова и снова.  "Хреново однако, но за накомарником я не пойду - не могу я уйти от рыбы. Не могу!!!" Очередной заброс, подсечка, и блесна прочно цепляется в глубине. Толстая леска хоть и звенит, но подводная коряга не поддается - затянутая илом, она прочно лежит в вязком дне…- придется искупаться. Солнце давно уже скрылось за горами. Воздух, тем не менее, достаточно теплый. Теплой оказалась и вода. Горные ручьи озеро сейчас не питают, оно насытилось водой весной и теперь отдыхает, нагреваясь днем под теплыми лучами летнего солнца. Поджав ноги, стараясь не касаться ими неизведанной глубины, продвигаюсь по леске, с силой молотя по воде рукой - мало ли какая рыба здесь водится - схватит еще. Отцепив блесну, возвращаюсь на берег. …Зацеплять снова не хочется, поэтому меняю место, отойдя метров на тридцать. У берега мелко. Чуть взмутив воду, захожу поглубже. Бросаю блесну метров на двадцать пять. Хватка последовала метрах в пятнадцати от меня, подведя рыбу чуть ближе, замечаю, что окуня, бьющегося на крючке, сопровождают несколько собратьев - они провожают его до тех пор, пока он не вылетает из воды на берег. Через несколько забросов, меня окружает целая стая голодных окуней. Блесну уже не бросаю, а просто опускаю метрах в четырех, в самую гущу стаи. Сквозь полутораметровую толщу воды силуэты рыб отливают голубоватым цветом. Окуни ведут себя весьма агрессивно - веером распуская спинной плавник и широко раздувая жабры, рыбы кидаются на проплывающую под носом блесну. Наиболее "удачливый" оказывается на крючке. Рыба буквально выстроилась в очередь за блестящей железкой… Минут через пятнадцать ловить в таком "аквариуме" надоело, и, выбравшись на берег, я наблюдаю, как тешатся Алексей с Александром - почти с каждого заброса вытягивают они полосатых красавцев. - Хватит ловить, домой пора! - кричу им. - Рыбы на еду уже предостаточно, пропадет ведь. Нужно будет, наловим еще. (В течение часа мы поймали более сорока окуней, каждая рыбина была весом от трехсот до пятисот граммов.) Провод кукана режет руку - ноша тяжелая, чтобы не повредить кисть, приходится намотать кукан на березовую палку. Рыбу несем попеременно с братом. Александр несет свой улов. В лагере Нина и Борис уже спали, однако они приятно обрадовались, когда увидели нашу добычу и мою опухшую от укусов рожу. - Время одиннадцать, давайте пока не стемнело, покоптим рыбу, - предложил командир. - Жрать-то хочется!  С командиром все единодушны, поэтому работа спорится. Быстро настругали березовой стружки, развели жаркий костер, выпотрошили рыбу. Александр, тем временем, не скучал - ловко орудуя обухом топора, он собирал железный ящик коптильни. …Синий дымок березовой стружки тихонько засочился из-под крышки коптильни. - Пятнадцать минут и рыба готова, - сообщил командир. Сочное белое мясо очень вкусно - рыба идет нарасхват - в несколько минут от лакомого блюда остались только кожа и хребты. Десяток окуней лишь раззадорил аппетит, и вскоре на костре задымилась очередная коптильня, доверху забитая рыбой. Набив до отвала свои пустые желудки, предаемся сну… …Утром лагерь разбудил гусиный крик. Гуси громко переговаривались друг с другом где-то совсем рядом - по видимому, у птиц поблизости гнездо - неслучайно ведь соседнее озеро называется "Яичное"…  Раз встали - попробуем поймать сига. Оснастив поплавочные удочки, пытаем счастья в заливе, где видели косяк этих рыб. Глубина тут очень большая. Пробовали ловить и у поверхности, и у дна - насадка не привлекла ни одной путевой рыбы. На протяжение часа удалось поймать несколько окуней величиной в пол-ладони и все. К обеду Александр вернулся с тремя некрупными щуками. - Роман - вот эта твоя! Я выудил ее в том месте, о котором ты рассказывал, наверно, она проголодалась. - А вообще щука здесь чего-то мелковата. То ли дело на Йоканге. Там щука - так щука! Попадались экземпляры и по восемь, и по тринадцать килограмм…. Ловил я как-то раз семгу… Йоканга в том месте достаточно широка была, а прямо у моих ног простирался глубокий омут, в котором семга отстаивалась… Так вот, когда блесну сильным течением сбивало в глубокую яму, из глубины вылетал здоровенный крокодил и моментально откусывал блесну. Представляете, эта собака откусила три блесны подряд, и я ничего смог с ней поделать… В конце концов, мне это надоело - блесен и так мало, набрал я булыжников покрупнее и зашвырял со злости всю яму… Куда потом девалась щучара, не знаю, но семга больше не клевала - пришлось место менять. Весь оставшийся день я долго бродил со спиннингом, пытаясь выловить огромную щуку - раз есть маленькие, то должны быть и большие особи. Однако счастье так и не улыбнулось мне. Я так ничего и не поймал, но зато я обнаружил небольшой ручеек, вытекающий из озера. Ручей узок, но глубок, временами он растекается в широкие озерки - уж в нем то наверняка есть рыба.  Сбегав за удочкой, возвращаюсь к примеченному месту. Поплавок тихо плывет, подгоняемый слабым течением. Смачный красный червяк извивается у самого дна.  Все озерко проглядывается насквозь. Где же рыба? Да вот же она! Щуренок, величиной с карандаш, пошевеливая грудными плавниками, застыл около затонувшей ветки. Неподалеку еще один щуренок, а тут, около одинокой осочины, - еще один. А где же форель? Где хариусы?! Что ж, раз нет хариусов, придется ловить "щуку"… Подвинув червяка под самый щурячий нос, жду… Щуренок, словно обидевшись такой подачке, брезгливо сторонится наживки.  Ладно, сейчас я тебя поймаю. Подергивая червяком, словно мормышкой, пытаюсь привлечь внимание "карандаша". Щуренок довольно быстро начал проявлять интерес к движущейся приманке. Развернувшись, он начал медленно приближаться. Мгновенный бросок и… челюсти впились в свинцовое грузило. Тонкая хватка чутко передается по леске легким электрическим ударом.  Выплюнув несъедобную "рыбку", малыш замер в прежнем положении. Да что же это такое? Я не могу поймать даже этого глупого недомерка! Досадно, но факт - опять придется возвращаться в лагерь пустым. * * * Следующий день был целиком посвящен строительству бани. Камни для печи приходилось вынимать прямо из воды - на берегу их к удивлению не было, а под водой - сколько хошь. - Выбирайте камни без слюды, - поучает командир, - если есть хоть небольшие вкрапления, - камень не годится, от жара он рассыплется, и, не дай бог, печь при этом развалится - камни ведь раскаленные… Чтобы удобней было окунаться в воду, напротив бани возвели помост из сухих бревен - здорово будет с разбегу сигануть в глубокую холодную воду… Денек выдался на славу! После хорошей баньки и закуска царская - сегодня Алексей угощает нас мягким хлебом - напеченными из пшеничной муки пышками. Махнув по сто грамм разведенного спирта, балуемся свежесваренным черничным вареньем - каждому досталось по полной миске нежнейшего, ароматного варева. Горячий чай, растекаясь по жилам, приятно расслабляет организм. Миску варенья, к моему удивлению, я сожрал и даже не заметил. Хочется еще, а нету… - каждый ест свое. После ужина дежурный обязан вымыть общественную посуду - котлы. Спустившись к воде, я долго отскребаю почерневшие от сажи котелки.  Недалеко от берега под склонившейся к воде березой появились тихие, осторожные всплески рыб. Приглядевшись к зеркальной воде, замечаю трех некрупных хариусов. Рыбы, выйдя на каменную отмель, ведут себя словно верхоплавки, - поднимаясь к поверхности, они хватают с нее всякий хлам.  Схватив лежащую рядом удочку поправив на крючке обрывок червяка, делаю заброс поближе к проплывающей рыбе. Хариус, привлеченный упавшим на воду поплавком, устремился к насадке, секунда и червь у него во рту... Подсечка, и серебристая рыбешка, трепеща, вылетела из воды… Да-а-а, а в воде то он казался гораздо крупнее, чем на самом деле…- Ладно, и такой пойдет, хариус все-таки. Минут через пять, рыбаков становится больше, а на каменной отмели все чаще стали раздаваться рыбьи всплески - рыба вышла гулять.  Не попробовать ли на мушку? Червей то мало... - Оснастив удочку короткой леской, привязываю небольшую серую мушку, похожую на мотылька. Захожу в воду и начинаю играть. Касаясь воды, мушка испускает еле заметные волны. Хариус схватил неожиданно, и с испугу, сделав подсечку, я выбросил его на берег... Играю мушкой снова, однако, на этот раз подсечь не успеваю, и рыбешка срывается с крючка - оказывается и на мушку ловить можно, но червя рыба берет все-таки охотнее. …Утром по плану - заготовка морошкового варенья (сахар на этот случай у нас имеется)… Мы с братом, выбрав по карте азимут, решаем пройти разведкой до Сары и по пути собирать ягоды - наверняка попадутся. Остальной коллектив выбрал легкий путь - на изведанное морошковое болото. - Спиннинги, удочки возьмем? - спрашивает Алексей. - Зачем? С ними только путаться, надо ягоды собирать. - А вдруг место хорошее попадется? - Да чего там может попасться? Мы же там были и все видели… Временами сверяясь с картой, идем, стараясь не отклонятся от выбранного курса, - по плану мы должны выйти на ближайшие пороги Сары. Далеко справа остается озеро "Яичное" - большое, но, вероятно, достаточно мелкое озеро с выступающими чуть ли не по середине камнями. Местность достаточно однообразная. Запоминаем ориентиры - высокие полусухие елки - их видно далеко, - может быть, они помогут отыскать обратную дорогу. В низком березняке идем полусогнувшись. В самой середине березового "частокола" встречаем выводок куропаток. Птицы совершенно не пытаются подняться в плотных березовых зарослях - они предпочитают спасаться бегством. Отбежав метров восемь, куропатки, вытягивая шеи, с любопытством наблюдают за двумя неведомыми существами. Здешние куропатки вдвое крупнее наших - московских. Из березового чапыга неожиданно выбираемся на голый моховой взгорок. Впереди широкое, хорошо просматриваемое пространство. Редкие сосенки вперемежку с карликовыми березками росли на желто-малиновом мху. Ягоды морошки маленькими солнцами были раскиданы повсюду. Река Сара, обрамленная зарослями зеленой осоки, величественно несла свои воды пред нашими ошалевшими глазами…  Да-а-а… - Эта река ничуть не похожа на тот убогий ручей, к которому группа вышла два дня назад - на протяжении полукилометра река текла среди великолепной моховой равнины. Кажется, что мы с братом сделали шаг в миллион лет назад - настолько первобытным выглядел окружающий пейзаж - представь среди тех березок сохатого, и вмиг окажешься древним человеком с каменным копьем в руках. …Из прибрежной осоки выскочил выводок утят. Утята, вспенивая короткими крыльями воду, метнулись под противоположный берег и мгновенно растворились в зеленой остроконечной осоке. Один запоздалый утенок, выпрыгнув из-под берега, изо всех сил помчался вниз по течению - неопытные утята, а инстинкт самосохранения берет свое - увидел человека - БЕГИ! Сама река не широка - всего метров десять. Дно покрыто торфянистым илом, вследствие чего вода чуть мутновата. Глубина не больше двух метров, однако, присутствие рыбы здесь очевидно. Ее просто не может не быть в этих укромных местах. Среди кочек, столбами поднимающихся со дна, наверняка стоят зубастые щуки, а посередине, возможно, водится и другая рыба. Тысячи мальков, оттесненные слабым течением, ютятся в подводных листьях осоки. Мальки уже довольно большие, некоторые из них выросли сантиметра по четыре, и, судя по их пятнистой окраске и характерной голове, - это молодь благородных рыб. А если есть молодь, то уж взрослые особи должны быть в изобилии, ведь все они и хариус и форель, - рыбы хищные, а лучше малька пищи им не найти.  Двигаемся вверх по течению. Издали доносится гул порогов.  Вода, встречаясь с двумя огромными валунами, шипит и пенится, низвергая вниз кипящий поток. И как только рыба проходит на нерест через такие пороги, оставаясь живой? В этой "мельнице" ведь ничего не выживет - погибнет, погибнет при малейшей попытке проникнуть в верховья! …Успокоившись на гладких камнях, река разливается широким, спокойным плесом. Белые пузыри пены, крутясь в слабом течении, уносятся вниз на спокойную воду.  Именно здесь, где вливается в недвижную воду бурлящий поток, ждут добычу голодные форели, хариусы и сиги. Я нутром чувствую, тут полно рыбы...  О наличии рыбы говорит и присутствие вмятых в мох консервных банок и несколько чернеющих в еловых корнях костровищ - человек всегда неотступно следует за рыбой.  Глядя на все это, становится невыносимо жаль оставленных в лагере удочек. Чего стоило взять с собой горстку червей и пару полуметровых "телескопов"? Не умерли бы от килограмма лишнего груза... Теперь приходится жалеть.Вечер, как и предыдущий, опять изобиловал вареньем. Противень жареных подосиновиков с картофельным пюре "Кнорр" уговорили без остатка. Стемнело, солнце скрылось за горной грядой, и на каменной отмели вновь появились легкие всплески жирующей рыбы - пора на рыбалку. Стараешься попадать насадкой в то место, в котором рыба оставила расплывающийся круг. Хватка при этом следует незамедлительно. - Ни фига себе! На поплавок кинулся, - в азарте удивляется Алексей. - Только забросил, а он его уже съесть пытается.  Небо постепенно затягивают рваные серые тучи. Уже ничего не видно, но рыба продолжает клевать. Алексей неожиданно попятился задом из воды. Его удочка согнулась в дугу - на крючке крупная рыба. Чтобы не мешать вываживанию, выходим из воды на берег. Алексей боролся с рыбой минуты две, и, наконец, он выволок на берег здоровенного хариуса. Хариус вертелся юлой, пытаясь избавиться от необычного плена, но брат был начеку - бросив удочку на камни, он схватил бьющуюся рыбу руками и отнес подальше от воды. Спина матерой рыбины была совсем черная, черными были и плавники, низ живота отливал тусклым серебром. Через минуту удачливый рыболов со своим трофеем был увековечен на пленке фирмы "Кодак". Длина выловленного трофея составила тридцать семь сантиметров. - Все! Теперь ловлю только на спиннинг, - откладывая удочку, говорит Александр. - Как так? - Да черви у меня сдохли. Замерзли, наверно, на улице, или замокли в воде. Завтра с утра пройдусь вокруг озера, авось поймаю чего. …Наутро в противне для жарки грибов валялись три крупных хариуса. Каждая рыба весила более пятисот грамм - Александр доказал всем, что и на спиннинг (при желании) можно "взять" хорошего хариуса. - Одного я "забагрил", а два других попались за рот. Еще нашел одно место, хариус там очень сильно играл, - поделился впечатлениями Александр. На мои блесны хариус не брал... Изредка за "железкой" шли молодые харюзята размером чуть больше самой блесны. Кидалась к блесне и пара мелких щук, но они были слишком осторожны - толстая леска сильно смущала их. …В погоне за крупным хариусом, моя нога повстречалась с острым сосновым сучком - в "болотнике" появилась восьмисантиметровая дыра... - Теперь в воду просто так не полезешь - сапоги, сияя огромной дырой, сиротливо валяются посреди лагеря, наводя ужас на проходящих людей. У Алексея сапоги что надо! Они пока еще не видали заплаток, и сегодня под вечер он отправился в "то место", где по рассказам командира играл хариус. А я, обидевшись на все, остался в лагере - пускай народ занимается чем хочет, а я буду ягоды собирать - кругом ведь полно спелой голубики.  В отличие от черничных кустов, совсем не потерявших форму в северных широтах, кусты голубики резко отличаются от своих более южных собратьев. В суровых условиях гонобобель стелется по земле, тем не менее, ягодники живучи и чрезвычайно урожайны - на низких десятисантиметровых кустиках множество крупных продолговатых ягод, имеющих приятный кисловатый вкус. Через час безделье надоело - ягод нажрался вдоволь... Чем бы еще заняться?  На глаза попалась высокая сучковатая сосна… О! Залезу-ка на нее, да посмотрю: "Не видать ли на горизонте "Красной Армии"?" Подтянувшись на сучке, лезу вверх. Метров с восьми можно и оглядеться. Вокруг сплошные кроны берез. Позади палаточный лагерь. А что это там блестит?.. Это же Ловозеро! До него же совсем близко! Схватив спиннинг и накомарник, мчусь в сторону Ловозера - скоро стемнеет. Тропка поначалу еле заметная становится все натоптанней. Березняк плотнее окружает стежку, в воздухе чувствуется запах свежего дыма. Завернув за очередной поворот, застываю как вкопанный… - У тропы стоит дом… Невысокое, в человеческий рост сооружение обшито рубероидом. Рядом комфортный столик. Вместо стульев вокруг стола сосновые чурки. На столе, перевернутые вверх дном, лежат три эмалированные миски, ложки и кружки расположились по соседству.  Людей поблизости нет. Стараясь не шуметь, прохожу мимо…  Тишину разорвал злобный собачий лай. На тропе появилась здоровенная серая лайка. Зверь был настроен агрессивно. Ни какие ласковые слова его не убеждали - лай не прекращался. Сверкая белоснежными клыками, "сторож" пошел на сближение… Приходится отступать. Отогнав непрошеного гостя, собака успокоилась… Ладно, раз ты не хочешь уступить, придется тебя обойти. Забрав вправо от тропы, тихонько продвигаюсь через березовый "частокол". Подо мхом вода. Лягушкой прыгаю с одного сухого места на другое. Кеды - не сапоги, они катастрофически промокают. Сделав приличный полукруг, выбираюсь на утоптанную тропу. Пять минут, и у моих ног плещется заветная вода. Кругом сплошная песчаная мель...  Лайка все-таки выследила меня. Выскочив на берег, она провожает чужака редким лаем.  Ах, вот почему ты так заливаешься! Хозяева то недалече. Рыбу ловят!.. Ловят-то ловят, но ловят-то с лодки. Как туда спиннинг забросить?.. Да никак! Слишком далеко. Безнадежно обидевшись, трогаюсь в обратный путь. Грозная лайка куда-то подевалась, поэтому я беспрепятственно шел к лагерю…  Однако что-то не так. Холодная дрожь пробежала по спине. Накомарник! Я потерял его!.. Все время я придерживал его локтем, и совсем не заметил пропажи. Без него мне не жить, я просто умру, ведь рыбалка без накомарника на окуневом озере показала лишь небольшие "прелести" северной жизни… Искать! Искать, во что бы то ни стало! Где же я мог его потерять?.. На Ловозере он еще был, значит где- то на тропе я его и посеял. Если это так, то хорошо, может удастся отыскать пропажу. Схоронив спиннинг вблизи тропы, за поваленным деревом, мчусь назад - необходимо найти накомарник пока не опустилась ночь… К моему облегчению метров через двести я его нашел - "спаситель" сиротливо лежал прямо на тропе. Подняв с земли бесценную вещь, медленно иду назад в поисках припрятанного спиннинга. Наличие защитной сетки проверяю почти каждую минуту… - Не боись! Теперь ты всегда будешь со мной…  Алексей вернулся под темноту. - Поймал чего? - Конечно, - брат выпростал из заплечной сумки дюжину приличных хариусов. - Клевало хорошо, даже два сига попалось. Ловил, правда, взабродку - нужно далеко от берега заходить, чтобы до рыбы добраться, а, если крупная рыба попадалась, приходилось даже на берег выходить. Горячий, только что закопченный хариус, дымится в руках, испуская вкусный аромат. Нежное мясо тает во рту, отдавая легкой горчинкой березовой стружки. Хариус, как и все лососевые, почти не имеет костей, а уж с окунем его и близко не сравнить. - А знаете, почему народностей "чукча" становится все меньше и меньше? - спрашивает за ужином Александр. - Почему? - Да потому, что когда едят, они режут на себя! Утром Борис выдал мне ремкомплект для ремонта сапога… - Не буду же я сидеть, когда другие рыбачат!  Навощив суровую нитку, зашиваю дыру как заправский хирург, продевая толстенную иголку пассатижами. Минут через тридцать ответственная операция была закончена - здоровенный камень крепко прижал своей массой широкую резиновую заплатку. Остается только ждать... Хорошо, если заплатка послужит день-два - место уж больно неудачное - о траву и камни наверняка быстро оторвется… - Только бы хариусов взабродку половить, а там пускай отдирается, как-нибудь переживем. А пока на ногах кеды, можно и подосиновиков на обед пособирать, давненько мы не едали жареных грибков. …Заплатка приклеилась довольно надежно, и вечером я отправился вместе с Алексеем за хариусами. Под ногами длинная илисто-песчаная отмель. Хариусы, выдавая себя всплесками, играют вдалеке от берега. Осторожно подобравшись к ним, пробуем ловить… - Спуск сантиметров тридцать делай, - советует брат. - Увидишь всплеск, сразу кидай туда. На всплеск хариус берет безотказно, сходов почти нет. Как только поплавок круто пойдет в сторону или в глубину, делаешь подсечку - и рыба на крючке.  Алексей не рискует, более крупную рыбу он выводит до берега, выбрасывая ее в траву одним махом. За вечер удалось выудить по десятку серебристых рыб, - не зря все-таки я клеил сапоги - рыбалка удалась! На следующий день проспали часов до десяти. За последнее время первый раз удалось хоть чуть-чуть отдохнуть. Погода стоит замечательная - двадцать градусов тепла, ветерок, солнце проглядывает сквозь легкую облачность. Редкая мошка черным пеплом оседает в миске рисовой каши. - Объявляется поход на "окуневое озеро". Кто со мной? С командиром изъявили желание пойти Нина и Борис. Мы с братом решаем попытать счастья на заманчивых Сарских порогах. - Лагерь оставим без охраны. Не волнуйтесь, ничего у вас не пропадет, - обнадеживает Александр. - В здешних местах народ крутой, чужого не возьмет - за кражу запросто голову отстрелят. Успокоенные, расходимся в разные стороны… На этот раз мы с Алексеем подготовились основательно. В рюкзаке лежат две удочки, черви, сухой паек, кусок целлофана на случай дождя, словом все то, что может пригодится в нашей вылазке. В руках пара крепких алюминиевых спиннингов. Не забыли мы и компас. Без компаса заблудиться можно в пять минут. Ходко идем знакомой дорогой. - Судя по карте, пора поворачивать - Хорошо, давай, - соглашаюсь я.  Идем по проторенной во мху тропке. Неожиданно впереди, на еле заметном взгорке, закачались низкие березки. - Чего это там? - Сейчас, подойдем поближе посмотрим, - нерешительно отвечает брат. Вблизи тропы под мохнатыми елями мужчина и женщина растягивали для просушки сети. - Добрый день. - Здорово - Как, рыба идет? - Плохо. - На реке ловите?  - Да нет, на реке травы много, на озерах ловим. - А мы уж неделю стоим вас чего-то не встречали. - Где стоите то? - Отсюда до нашего озера с полчаса ходу, показывая направление, объясняем мы. - Знаем, это Харюзовое озеро. - А до речки далеко? - Нет, совсем рядом. Почерпнув немного информации от местных рыбаков, движемся к реке. - Не сладко им тут живется, - заговариваю я с братом. - Место низкое, не продувается, мошка наверно одолевает. Да и как они в такой сыроте остановились, палатка то совсем вымокнет! - А ты чего не видел, что у них избушка? - Нет, не видал я никакой избушки. - Да мы ж мимо нее в двух шагах прошли! - Не-е… - Не видел. - Да была она там, правда, очень низкая и совсем маленькая, метра полтора в высоту, но срублена на совесть, из толстых бревен. В ней они и спасаются от мошки и дождя. Так за разговором выходим к реке. - Похоже, промахнулись мы с тобой, Роман, вышли намного ниже порогов. Видишь, как река изменилась? Река, и в правду, совсем не такая как раньше. Здесь не было ни мелких каменных шивер, ни бурлящих перекатов, ни бушующих порогов. Река тихо и спокойно плыла среди редкого леса. Остроконечный белоус вплотную подходил вплотную к воде, а кусты посохшего ивняка полоскали свои ветви в темной воде. Вода прозрачна и чиста - темный цвет придает ей торфянистое дно. Прошлогодние березовые листья, подгоняемые слабым течением, одинокими кораблями проходят в толще воды, переливаясь желтыми живыми боками в неведомой, безмолвной пучине… Глубина метра четыре - самое место для гигантских щук. - Погода портится, глядя в серое небо, говорит Алексей. - Да нет, дождя не будет… Наперегонки собираем спиннинги. Блесны точно ложатся в намеченную цель, в промежутки между зарослями осоки, под нависающие над водой кусты - туда, где может затаиться щука. Не успели сделать по пятку забросов, как начался дождь. Тихие, неспешные капли редко посыпали с темнеющего неба, переходя в сплошную водяную стену. Мелкая морось звонко зашелестела о речную гладь. - Бежим под елки, там переждем! Редкие ветки практически не спасают от дождя. Алексей облачился в прорезиненную куртку. Мне приходится накинуть на плечи целлофан и рассучить болотники - небольшая, но все-таки защита от холодных капель… Пробиваясь сквозь редкую хвою, капли живыми алмазами, падают в изумрудную зелень земли, оседая на каждой травинке, каждом стебельке живой, питающей силой. - Эдак, мы совсем вымокнем - дождь то надолго. Вишь, как все обложило, - проговорил брат. - В такую погоду рыбалка - не рыбалка, надо домой подаваться. Выскочив из укрытия, устремляемся к лагерю, подгоняемые усиливающимся дождем. Небеса буквально разверзлись над нами, обрушивая вниз потоки воды. Все вокруг мокрое, каждую березку на пути приходится стряхивать, и только после того, как с листьев схлынет ледяной водопад, можно идти дальше, но даже такой метод не спасает от воды. Минут в пять я промок до нитки. Брат в прорезиненной куртке чувствует себя гораздо комфортнее. * * * …Последние капли дождя упали на землю, когда мы с братом выбрались к лагерю. Рваные клочья облаков быстро уносились в сторону Белого моря. Долгожданное солнце ласковым светом проглянуло в застывший от дождя северный край. Одежда на мне промокла насквозь. Холодно… Мурашки плотной толпой бегают по спине. Сбросив мокрые тряпки, прыгаю в одних трусах, пытаясь согреться… Единственное спасение - костер, но, как назло, сухих заготовленных дров нет. Приходится согреваться пилой, пока пилишь толстые корни поваленной сосны. Найдя немного сухих березовых прутиков, пытаюсь развести костер… Где же спички? Порывшись в карманах куртки - обнаруживаю раскисший коробок. - Этот, пожалуй, сейчас не поможет… В штанах нахожу второй - упакованный в целлофан. Второй коробок сразу намок в моих дрожащих, сырых руках - об сырой "чиркаш" удалось зажечь только пару спичек. - Спички есть? - спрашиваю у брата. - А где твои? - У меня промокли… - В палатке посмотри. В палатке оказался сухой "спаситель", однако, тонкие березовые ветки, с виду сухие, гореть не хотят. Я извел добрую половину коробка, так и не достигнув результата. - Не мучайся, на вот кусок оргстекла, - протянул брат. Маленький кусок оргстекла, вспыхнул желтоватым светом, согревая своим теплом березовые ветки. Береста, источая черный дым, быстро занялась огнем. Ветки, искрясь бело-красными углями, умирают на глазах, превращаясь в легкий белесый пепел… Огонь, пожирая все новую и новую пищу, постепенно разгорается. Через десять минут ему не страшны ни ветер, ни дождь. Он. Только ОН властвует над миром! Двухметровые языки пламени, облизывая смолистую сосну, излучают приятный жар - наконец-то погреемся… Поворачиваясь к огню разными частями тела, греюсь, словно черепаха под полуденным солнцем. Гусиная кожа, впитывая тепло, постепенно разглаживается. Хорошо… Одежда, разложенная вокруг костра на безопасном расстоянии, дымит водяным паром, постепенно подсыхая. Вечереет, а товарищей все нет. Пора бы им возвратиться. Наконец, они показались на противоположном конце озера. - Что-то вы поздновато? - Мы просто ждали, когда воду с деревьев посбивает, объясняет разумный командир. - Ну, как успехи у вас? - спрашиваю я Александра. - Плоховато чего-то, но штук пятнадцать поймали. А Борька, трех штук вишь каких выудил!!! - Да уж, - говорит Борис, - на каждого окуня пришлось по блесне потратить. Там такие коряги, если зацепил - можешь сразу с блесной попрощаться. Надо сказать, что Борис впервые взял в руки спиннинг, и совсем не опытен в этом виде ловли, однако, три крупных окуня возвышают его на целую голову пред остальными участниками рыбалки. Борис, выпятив грудь, ходит королем… - Мы с Борисом все озеро обошли, толку мало. А Нина на удочку ловила, я ей маленькую зимнюю блесну привязал - окуней еле из воды вытаскивала!.. - А как же дождь? - Забились мы под елки и переждали его, пока не кончился, потом опять рыбачили… Допоздна коптили рыбу, ужинали, сушили одежду. - Слышь, Роман, а ты знаешь, что вещи около костра бывают только в двух состояниях? - спрашивает меня Александр. - В каких? - В сыром и в сгоревшем! У тебя какая сейчас стадия? - У меня все нормально. Подсыхает. Холодный ветер, поднимая искры, раздувает костер. Рваные тучи плывут по темнеющему небу, не предвещая ничего хорошего. Погода портится… - Через два дня будем сниматься, - говорит командир, - а завтра, надо бы окуней подловить на обратную дорогу… * * * За окунями отправились опытные спиннингисты - Алексей, Александр и я. Необходимо наловить как можно больше рыбы, чтобы обеспечить дополнительное питание группы. По озеру гуляет легкая рябь. Придонная галька причудливо переливается под солнечными лучами, пронзающими голубоватую воду. - Сейчас вы увидите, как ловят профессионалы, - говорю я в назидание командиру за вчерашний улов. Прицепив любимую тутошними окунями блесну, начинаю бороздить озерные глубины… Ага, поклевка... Сделав подсечку, свободно подматываю леску. В чистой воде из глубины показался небольшой окунь. Распуская спинной плавник, сопротивляясь всем телом, рыба упирается, однако она неспособна противостоять человеку - повинуясь леске, окунь идет к берегу. Его собрат, размером побольше ладони, следует в полуметре позади. Проводив до самого берега попавшую на крючок рыбу, окунь, круто развернувшись, растаял в глубине. Блесна снова выманила хищника на мелководье, но окунь не спешит ее брать, он только играет с ней, атакуя красную шерстяную нитку, прикрывающую тройник. На следующем забросе осторожная рыба все-таки попалась - крючок блесны зацепил окуня за жаберную крышку. Но почему?.. Почему рыба ведет себя так, как будто каждый день до отвала наедалась? В озере ведь совсем не видно малька - его ведь уничтожили сразу - как только проклюнулись выметанные икринки. Куда же тогда подевались голодные полчища окуней, которые еще совсем недавно окружали меня плотной прожорливой стаей?.. Рыбу приходится искать. Взамен нескольким десяткам забросов, удается получить лишь одного-двух окуней… Неужели голодная рыба так чувствительна к перемене погоды? Может быть. Но погода с виду и не менялась вовсе, дождь поливал вчера, а сейчас ясное небо, ветерок, похолодало, правда, градусов на десять... …Ни на мели, ни на десятиметровой глубине рыбы нет. Редких окуней удается выловить из-под огромных затопленных сосен, поваленных в подводную мглу. Именно там, под прикрытием вековых деревьев, окуни нехотя хватали проплывающую у самого носа "железку". Шаря по закоулкам подводного леса, блесна часто цепляется за могучие деревья, толстая леска при этом здорово помогает, раз за разом, выручая из плена уловистую блесну. Вот и сейчас она вернулась с обломанным тройником. Восемь окуней стали моей добычей. Километровый путь вокруг озера был проделан все-таки не зря. Присев у воды, поджидаю товарищей. Успехи у них оказались послабее - общий котел пополнили полдюжины рыбешек. - Впечатление такое, как будто всю рыбу в этом озере мы переловили, - говорит Александр. - Да нет, похоже рыба здесь клюет один раз в год, а остальное время спит, забившись под коряги. Вряд ли, в таком большом озере водится сотня окуней, их во много раз больше. Где они сейчас?.. Неизвестно…Наступившего утра я ждал несколько дней - стоять неделю на этом безрыбном месте порядком наскучило. Наконец-то, в рюкзаки сложен весь походный скарб, сложены палатки, котелки, одежда. Наконец-то, двинемся мы в путь - навстречу новым приключениям.  - Ну, с богом… Подхватив полегчавшие рюкзаки, споро идем знакомыми, родными местами. Цель ясна - группа возвращается домой. Ясен и предстоящий маршрут - снизу хорошо просматривается горный ландшафт, пологой стороной сходящий в сторону Ловозера, - там подняться будет легче и безопаснее. Окуневое озеро подарило напоследок одного единственного окунька. Чуть порыбачив, а заодно и отдохнув, неутомимо идем вперед. По пути попадается не весть откуда взявшаяся в этих местах линия электропередачи. Покосившиеся деревянные столбы, оборванные паутины проводов, незаметно вросли в окружающую жизнь. Пара серых ворон спокойно расхаживает среди стальной проволоки. Одинокий дятел, перелетая от сушины к сушине, ищет вкусных жирных короедов, выковыривая их своим сильным клювом из трухлявой древесины. Все живет так, как сто лет назад, когда человек еще не добрался сюда в поисках полезных ископаемых, когда не ворвался он на ревущих машинах в этот тихий, северный край, без разбору портя все на своем пути в поисках богатств…. Тогда, в давние времена, тишину не нарушали динамитные разрывы, не рвалась, стоная, земная кора, обнажая страшные раны. Тогда… - На Ловозере, лет пять назад, существовала сторожка телефониста, через нее и проходила эта столбовая линия, по которой осуществлялась телефонная связь, - поясняет командир. Работа у телефонистов, по всей видимости, была незавидной. Судя по оборванным упавшими деревьями проводам, запутавшимся в них сучкастым веткам, телефонисты, наверняка, каждый день обходили свой участок, исправляя повреждения, что уж говорить о шквальных ветрах, бурях, зимней стуже. Теперь, времена уже не те - никому сейчас не нужна бесценная когда-то связь. Сейчас сюда пришла разруха, которая день за днем, словно червь, точит остатки прежней цивилизации, возвращая природу к первозданному виду. Пологий подъем незаметно выводит к плоской вершине. Далеко позади осталась заветная Сара, холодные льдины озер все еще маячат вдали. Прощайте, может, когда-нибудь встретимся! Под ногами шуршит мелкий камешник, редкие плешины ягеля прикрывают обветренные камни. Чтобы сэкономить силы, высоко в горы не лезем - стараемся обходить высокие вершины, используя менее высокие сопки. Приходится карабкаться по довольно крутым откосам, проходя серединой гор - все легче, чем монотонно штурмовать вершину. Камни, покрытые пятнами лишайников, чередуются с редкими полосами желтой пожухлой травы. Белые островки подснежников распространяют нежный, неземной аромат не сравнимый ни с одними французскими духами. Приятный запах цветущих растений расплывается на добрый десяток метров. Белые, точеные колокольца, едва держатся на тонких былинках стеблей. Сотни маленьких цветков растеклись по камням бело-зеленой лавой. Стараясь не топтать эту чистую первозданную красоту, обходим цветущие камни стороной… В двухстах метрах ниже виднеется извилистая лента Индичка - пора спускаться. Ручей здесь шириной метров восемь, глубина не более полуметра. Многочисленные камни, обросшие зеленым мхом, служат пристанищем толстых медвежьих дудок. Медвежьи дудки крепкими цветущими столбами выпирают прямо из воды, подставляя свои резные листья под холодные ручьевые брызги. На левом берегу ручья, в невысоком березняке устроили привал. - Пока есть дрова, готовим обед, - командует командир. Сухих дров оказалось на редкость мало. Кругом толстый сырой мох, мелкий кустарник и напитавшиеся водой березы. Дрова пришлось поискать. Хорошенько пообедав и чуть отдохнув, продолжаем путь. С трудом выбравшись из долины ручья на крутой левый берег, поджидаю застрявших внизу товарищей - подъем довольно опасен, почти отвесный склон покрыт сыпучим щебнем и скользкой прошлогодней листвой. Голубое небо постепенно заплывает серыми волнами облаков. Скрывшееся солнце проглядывает сквозь них последними убегающими лучами. Легкий холодный ветер тихо шелестит в березовых кронах, убаюкивая своей монотонной песней… Посторонний шорох, незаметно прокравшись сзади, нарушил мой скоротечный отдых. Ну, вот и Александр… Но это совсем не он!!! Зеленый армейский комбинезон всего лишь небольшое сходство с нашим командиром, да и идет этот человек совсем без груза - за плечами маленький рюкзак, на шее бинокль, а в правой руке - двустволка. Это же охотник! Интересно, на кого это он тут охотится?.. Увидев меня, незнакомец, закинув на плечо ружье, поздоровался.  - Здравствуйте, - поздоровался поднявшийся снизу Александр. - Откуда идете? - Оттуда, - махнул рукой Александр, - неделю на озерах постояли, сейчас домой возвращаемся. - А я за вами долго в бинокль наблюдал, потом вы куда-то пропали. Думаю, куда подевались? - Мы внизу, у ручья обедали.  - А медведя случайно не видели? - Медведя??? - Да. Он сюда, в вашу сторону пошел. Я его уж три часа слежу. Здоровый. Башка во! Лапа во! - широко разводя руки показал охотник. - Сколько охочусь, а таких медведей ни разу не видал, килограмм под пятьсот мишка, не меньше. - А чего ж он сюда забрался? - спрашивает Александр. - Хм, со дня на день голец по ручью пойдет, на нерест, вот косолапый и промышляет его. - Ну, а убьете медведя, как мясо вывозить будете, кругом-то горы, много на себе не вынесешь? - Завалить бы, а мясо заберем, не беспокойтесь. Сейчас то куда? - На Сейд горами идем, - показывая направление, объясняем охотнику. - Осторожней, - наставляет он, - увидите медведя, держитесь подальше. - Хорошо, - прощаясь, заверяем мы.  На протяжении добрых пяти километров вглядываюсь в каждую груду камней - не тут ли затаился "злой" огромный медведь. Постоянно проверяю длинный острый нож, висящий на поясе. Алексей подготовил для защиты ракетницу, а Волкову все равно - он с ножом никогда не расстается - его верный "мачете" всегда на ремне. Нет, скорее всего медведь ушел другим путем, правда, мог он остаться и внизу - в каньоне ручья, там, в березняке, в скрытом от постороннего глаза месте зверь вполне мог остановиться на отдых…  А здесь, посреди плоских вершин, в горных распадках, тает прошлогодний снег, звенящей капелью превращаясь в кристальную воду. Тонкая нитка ручья далеко растянулась внизу, ледяной стрелой вонзаясь в самое сердце Ловозера. Остров Волшебный постепенно растворился в голубоватой дымке нависающих туч - остроконечные ели, обрамленные роскошными песчаными пляжами, слились в сплошное сизое пятно.  Холодный ветер, гуляющий по вершинам, пронизывает до костей, заставляя надеть куртки, шапки и даже перчатки... Все равно холодно, греет только увесистый рюкзак за спиной. Быстро проскочив плоскогорье, разом погружаемся в совершенно иную жизнь - жизнь Сейдозера… В долине Сейдозера ярко светит послеполуденное солнце. Подошедшие со всех сторон тучи застряли в горах, совершенно обездвижив. Примостившись у невысокой березы, отдыхаем, отогреваясь под теплыми солнечными лучами. Сил для того, чтобы снять рюкзак у меня нет, приходится отдыхать, не вылезая из лямок, поставив днище на выступающий камень. С наслаждением, вытянув онемевшие ноги, отдыхаю... С высоты отчетливо проглядывается подводный рельеф озера. Там, где узкая лесная полоса тонким обручем разделяет Сейдозеро на две части - мелко, проглядывается желтая песчаная мель. Ближе к середине озеро чернеет зелеными водорослями, а тут, под горой оно синеет темной загадочной глубиной…  Скорей бы спуститься, дойти до стоянки и упасть на землю в полном изнеможении. Наверное, только тогда удастся, наконец, передохнуть от этого безумного горного марафона. Растительность по мере спуска становится все более насыщенной. Карликовая березка сменяется своей более стройной, высокой соперницей, можжевеловые кусты постепенно приобретают густоту и пушистость, и вскоре под ногами уже стелется мягкое разнотравье, крупные листья папоротника зелеными зонтами поднимаются по горному склону. - Ну что, Роман, где мы заначку спрятали? - спрашивает Александр. - Где-то здесь, показываю я на журчащий слева ручеек. - Да-а-а, в разведку ты не годишься! Разгребайте эти камни, - указывает Александр себе под ноги, - продукты здесь! Масло, тушенка, колбаса, сухие супы, даже макароны, все оказалось в целости и сохранности, ни один здешний зверь не позарился на наши запасы, надежно укрытые в холодном ручье. Рюкзаки немного потяжелели, да и идти по лесу трудновато, однако стоянка близка, солнце садится, поэтому приходится поторапливаться. В густом еловом лесу гуляют ночные сумерки, еле заметная звериная тропа то и дело пропадает. Тихий шум бегущей воды возвестил о приближении к реке. Вот и висячий мост. Удивительно, но ветхий мост еще висит, он все еще достаточно крепок, и стойко переносит наше вторжение в свою скучающую плоть. Наконец-то, закончился сегодняшний переход. Двенадцать часов на ногах, с тридцатикилограммовым грузом, да еще по горам измотают кого угодно. Командир дал двадцать минут на отдых, за которым последует заготовка дров, расстановка палаток, приготовление ужина.  …Двадцать минут отдыха мигом пролетели, но усталость только сильнее сковала тело, ноги гудят словно ЛЭП перед грозой. Чувствуется непомерная тяжесть и в натруженных плечах, однако необходимо работать, необходимо обеспечить минимальные условия жизни - дрова, дом, хлеб. Отбросив обволакивающую усталость, занимаемся делом.  Пятнадцать минут, и на мягкой торфянистой земле разбиты две легкие палатки, на костре, весело пузырясь, закипает вода.  Что ж, можно и расслабиться… - Ух, ты, смотри какой плесканулся, - показывая на расходящиеся круги, - воскликнул Алексей. - Да, видимо, рыба здесь есть, - высказал веское мнение командир. В подтверждении его слов еще несколько всплесков разом нарушили зеркальную гладь. - Пойду-ка посмотрю, чего это там плещется, - облачаясь в болотники, изрек Алексей. - Сходи, сходи, - говорю я брату, - без рыбы не возвращайся! "И откуда у него еще силы остались? Тут на ноги не подняться, а он на рыбалку собрался". Через минуту, меня обуяло любопытство заядлого рыбака, и я перебрался на прибрежные камни. Отсюда до Алексея метров десять, он уже успел зайти в воду и сейчас налаживается сделать первый заброс. С моей "трибуны" все великолепно видно, и с упоением сумасшедшего болельщика я наблюдаю за манипуляциями брата. Легкий взмах удилища - и наживка бесшумно опустилась на воду. Поплавок, влекомый течением, черной точкой медленно сползает в русло реки, попав в струю, он стремительно ускоряется, секунда и черная точка нырнула под воду. Алексей не зевает - моментально последовала резкая подсечка. Удилище в руках брата выгнулось дугой - попавшаяся рыба изо всех сил боролась за жизнь. Секунд через десять брат подтянул рыбу к себе, однако, она и не собиралась сдаваться. Делая одну свечку за другой, рыбина пыталась освободиться от впившегося крючка. Алексей, стоя по колено в воде никак не мог справиться с очумевшей рыбой; наконец, он догадался и стал пятиться к берегу. Несколько отчаянных мгновений и беснующаяся трехсотграммовая форель оказалась на мелком прибрежном галечнике. Здесь проворству брата не было предела, диким африканским львом прыгнул он на свою добычу и цепко схватил ее в руки… - Теперь то не убежит! Отнеся рыбу подальше от воды, брат, стараясь не шуметь, снова отправился к середине реки, туда, где расходились аккуратные рыбьи всплески.  Тихо подобравшись к стремнине, Алексей сделал заброс, вслед за которым поплавок вновь скрылся под водой, и очередная рыба забилась на крючке… Форель, а это была, именно, она, вертелась в воде колесом. Делая почти метровые прыжки, рыба отчаянно упиралась. В неравной борьбе побеждал Алексей. Однако, подтянув форель к самым ногам, брат никак не мог взять ее в руки - судя по всему, он боялся за прочность удилища и не решался просто выдернуть рыбу из воды. Мешкать тут было нельзя... Форель и не мешкала, запутав леску за ноги рыбака, она благополучно сошла. Очередная рыбешка так же миновала сковородку. - Похоже у тебя леска длинновата, - утешаю я раздосадованного брата, - ее бы на метр укоротить. Ты рыбу прямо к себе подводишь, удочка гнется, а рыба в воде, вот она и сходит... - Ничего, - послышался за спиной голос Александра, - сейчас я покажу, как надо ловить. Пока я рассиживался, Александр времени не терял, он успел облачиться в болотники, накомарник, зеленую куртку и к тому же в руках у него - проводочная удочка! Наблюдать за двумя соревнующимися рыбаками куда интересней (особенно когда клюет!). Ребята уже вытащили по паре приличных хариусов, и тут …я не выдержал… Быстрее, быстрее, быстрее расчехлить удочку, оснастить ее леской и вперед!.. Так! А где же сапоги? Ах да, в рюкзаке! Перетряхнув рюкзак, вскакиваю в болотники, хватаю сумку под рыбу и лечу к берегу. И куда только подевалась усталость?.. А люди, однако, не дремлют - на воде выстроилась целая шеренга рыбаков - Нина и Борис уже вовсю таскают хариусов. А что тогда мне делать? Здесь народу как на Бродвее, даже леску забросить некуда! Ладно, придется обмануть всех! Перейду ка я на противоположный берег, уж там-то места будет предостаточно!.. Висячий мост, тихо поскрипывая, перенес меня на правый берег реки. Ого, вот и подходящий омуток, наверняка тут чего-то есть… Осторожно подкравшись к воде, делаю плавный заброс. Ну, ловись, рыбка, большая и маленькая… Поплавок, медленно повращавшись в легких водяных воронках, вскоре оказался у берега. Несколько любопытных мальков, покосившись на зеленоватое тело поплавка, проплыли у самых моих ног... Ага, если есть малек, значит должны быть и хищники. Сделаем поглубже спуск. Полтора метра это еще не предел, но для начала хватит. Повертев в руках закоченевшего от холодной воды червяка, вновь отправляю его в воду. Никогда не любил ловлю на течении. И вот опять, поплавок, сделав плавный полукруг, вновь направился к берегу, однако довольно быстро его ход замедлился - видимо, наживка цепляет дно. Придется перезабросить. Потянув удилище на себя, я к своему большому изумлению вытянул на берег двухсотграммовую форель. Ошалевшая от такого бесцеремонного обращения рыба даже не соизволила сопротивляться, она висела на крючке словно вялый, летний карась, наглотавшийся керосина в подмосковной Москва-реке… - Так вот, нежданно-негаданно, я и поймал свою первую в жизни форель. Оглядев свой бесценный трофей, бережно прячу его в сумку - будет чем похвастать перед друзьями. Следующие десять минут не принесли желаемого результата - никто больше не польстился на "сладкого", "аппетитного" червя.  

Добавить в избранное	Печать
Код вставки
<div style="color: #919191; padding-left: 10px; text-align: left;"><b>Рыболовный интернет-портал</b> www.matchfishing.ru</div><div style="text-align: left;"><div style="float: left; width: 100px; padding-right: 10px; padding-top: 10px; padding-left: 10px; "><a target="_blank" href="http://matchfishing.ru/fishing/articles/det921/index.php?ID=921"><img src="/pics/100/100/" /></a></div><div style="padding: 10px 0 0 10px;/* width: 457px;*/"><a target="_blank" href="http://matchfishing.ru/fishing/articles/det921/index.php?ID=921">Два похода на Кольский - мечты и реальность. часть 1</a><br /><p>Идеей похода на Кольский полуостров заразил нас Александр Волков - "бывалый турист", объехавший добрую половину Карелии на велосипеде и ходивший в водные походы по Варзуге и Йоканге (Кольский полуостров). Его красочные рассказы о походах на север, разжигали в наших душах рыбацкий азарт. Немалую роль</p><a target="_blank" href="http://matchfishing.ru/fishing/articles/det921/index.php?ID=921">Подробнее</a></div><div style="clear: both;"></div></div> Скопировать код Показать результат Скрыть результат	Что это?

Рыболовный интернет-портал www.matchfishing.ru

Два похода на Кольский - мечты и реальность. часть 1

Идеей похода на Кольский полуостров заразил нас Александр Волков - "бывалый турист", объехавший добрую половину Карелии на велосипеде и ходивший в водные походы по Варзуге и Йоканге (Кольский полуостров). Его красочные рассказы о походах на север, разжигали в наших душах рыбацкий азарт. Немалую роль

Подробнее